Изнанка экрана
Шрифт:
Привереда
Снималась сцена на одесском вокзале по картине «Веселые звезды». Режиссер фильма Вера Павловна Строева активно объясняла Ю. Тимошенко и Е. Березину (Тарапуньке и Штепселю), как играть сцену:
— Это должно быть обворожительно, волнительно, восхитительно и пленительно, а потом вы идете в вокзал. Вы поняли?
— Нет, — пожал плечами Тимошенко.
— Тогда слушайте еще раз. Это должно быть обворожительно, волнительно, восхитительно и пленительно, а потом вы идете в вокзал. Теперь поняли?
— Нет, —
— Ну как же! Это должно быть обворожительно, волнительно, восхитительно, и пленительно, а потом вы идете в вокзал! Что же здесь непонятного?
Тимошенко не выдержал — взвизгнул:
— Мне непонятно, что до «потом»?
Два сапога — пара
После долгого перерыва встречаю киргизского режиссера Океева.
— Что ты сейчас делаешь? — спрашиваю.
— «Чингисхана», — отвечает и, в свою очередь, спрашивает: — А ты?
— Я — «Троцкого».
Океев резюмирует:
— Вот и встретились: Чингисхан и Чингиз Хаим!
Странный министр
Бывшего начальника белорусских партизан Пантелеймона Кондратьевича Пономаренко на короткое время назначили министром кино. Режиссер М. И. Ромм тут же пришел к нему в приемную и через секретаршу передал записку следующего содержания:
«Прошу меня принять. Мне нужно для разговора всего 5 минут. Ромм».
Секретарша удалились и тотчас вынесла другую записку, на которой было начертано:
«Когда у Ромма будет больше времени, чтобы поговорить со мной — пусть приходит. Пономаренко».
Истинная причина
Театральный режиссер пригласил своего коллегу на премьеру спектакля. Действо было занудным, и главной достопримечательностью его оказался монолог старого героя, который читает и сжигает письма своих любовниц. На полу лежал лист железа, на нем лист асбеста. Актер, игравший старого героя, бросал горящие бумаги на подстилку, где они и тлели.
Тексты, которые говорил актер, звучали так одинаково и долго, что зритель с удовольствием смотрел на огонь, как смотрят на завораживающее пламя камина.
По окончании спектакля приглашенный режиссер не нашел ничего, с чем можно было поздравить своего коллегу. Но тот подсказал сам:
— Ты знаешь — великий режиссер Мейерхольд уверял, что монолог в театре не может быть длиннее 7 минут?
— Знаю.
— А у меня монолог сожжения писем — 20 минут. Значит великий Мейерхольд, — гордо заключил постановщик, — не все знал!
— Не думаю, — возразил приглашенный, — просто у Мейерхольда в театре пожарная команда была строже.
Эрудиция в массе
Чтец Дмитрий Журавлев рассказывал, как одна из первых групп советских туристов приехала после войны в Париж. С утра руководитель группы сообщил:
— Сегодня мы посетим собор Нотр-Дам. Узнаем о истории и архитектуре Нотр-Дама.
— Что вы все
Долой условности
Великий Мейерхольд поссорился со своим ассистентом Меламедом, но не выгнал того из театра, а просто перестал общаться напрямую. Гостим — театр Мейерхольда — выехал на гастроли в Киев. И в день первого спектакля Мейерхольд пришел на монтировку конструкций, которой руководил Меламед. У Всеволода Эмильевича возникло желание сделать несколько замечаний ассистенту, находившемуся тут же.
Мейерхольд поискал глазами кого-нибудь, кто мог пересказать Меламеду его замечания, но обнаружил только пожарного в медной каске, торчавшего у запасного выхода.
— Передайте Меламеду, — обратился он к пожарному, — то-то, то-то и то-то...
— Передайте Мейерхольду, — ассистент тоже решил общаться через пожарного, — что я сделаю то-то, то-то и то-то...
— Передайте Меламеду!
— Передайте Мейерхольду!
— Передайте Меламеду!
— Передайте Мейерхольду!
Пожарник удивленно вертел головой.
— Передайте Меламеду!
— Передайте Мейерхольду!
Пожарный принял это как издевательство над собой и, когда очередной раз Мейерхольд сказал: «Передайте Меламеду», взревел:
— Да пошел ты, вон твой Меламед, сам ему и скажи!
Из огня в полымя
Актеру и режиссеру Алексею Дикому, освобожденному из лагеря, где он пребывал по непонятным причинам, предложили сыграть Сталина в кино. Дикий поинтересовался:
— Сколько заплатите?
— Десять тысяч.
— Тогда отправляйте обратно в лагерь.
— Десять тысяч — большие деньги!
— Отправляйте обратно, — настаивал Дикий.
— Хорошо! Сколько вы хотите за роль Сталина?
— Двадцать пять тысяч!
— Почему двадцать пять?
— Рисковать так рисковать!
Большевик с гитарой
Руководитель кинокомитета и создатели фильма «Юность Максима» сдавали картину Сталину. Главный герой ленты, как известно, поет городской романсик под гитару «Крутится, вертится шар голубой». После титра «Конец» возникла зловещая пауза и Сталин изрек:
— Большевики на гитаре не играли! Таких не было!
Один из создателей упал со стула в обмороке, другой сидел ни жив ни мертв.
— Мы уберем гитару, — тотчас отреагировал руководитель кинокомитета.
— Оставьте все как есть, — одернул его вождь народов, — большевика с гитарой полюбит народ!
Он знал толк в подтасовках.
Общая очередь
На новогоднем балу к популярному киногерою — «секс-символу» сезона — подошла дама и без обиняков заявила:
— Я вас хочу!
— Заявок много, — ответил «символ». — Пойдете в порядке общей очереди!