Изнанка матрешки. Сборник рассказов
Шрифт:
– Нет. После того как я вышвырнул Хенига с его дурацкими фантазиями, теперь ко мне никто не рискует приходить со своими глупостями.
– Хениг… Он у меня тоже был. Ты строг к нему… – медленно проговорил Бастерсон. – Чем он сейчас занимается? Рэн?
– До недавнего времени подвязывался предсказывать людям судьбу. Но вот уже месяца два о нём не слышно ничего.
– Ну, бог с ним. Мне тоже никто ничего не предлагал. Значит ни чего такого нового не придумано, и с этой стороны возможное вмешательство в работу сетей,
Бастерсон говорил, поглаживая столешницу широкими ладонями, словно отодвигал от себя невидимые предметы. Иногда в такт своим словам несильно ударял по столу, отчего создавалось впечатление о его полной уверенности в сказанное. И Слайд неожиданно для себя подумал о нём по-доброму и, наверное, впервые пожалел, что конкурентная неприязнь, сталкивающая их опосредованно, не способствует дружескому расположению.
– Но в твоих предположениях, – продолжал глава телеграфа Сарматы, обращаясь к Ченгу, – есть, пожалуй, правильная мысль. Но это взбунтовалась не сеть. Она стала настолько управляемая кем-то, что…
У Бастерсона от неожиданности дрогнуло лицо, когда его спокойное уверенное рассуждение прервали громкие требовательные звонки всех пяти телефонов в кабинете Слайда.
– Она! – выдохнул Слайд.
Договорились быстро. Каждую неделю и Слайд, и Бастерсон будут отчислять на известный им счёт в банке по пятьдесят тысяч долларов.
Тут же Слайд позвонил на телевидение и сделал заявление от своего имени и от имени конкурирующей сети о восстановлении в городе телефонной и телеграфной связи.
– Думаю, – сказал Бастерсон, уходя и прощаясь со Слайдом, – дело только начинается. Теперь можно им заняться вплотную. Нам надо с тобой объединить свои усилия.
– Согласен, – Слайд пожал крепкую руку Бастерсона, всё больше проникаясь к нему симпатией.
… Их разговор не остался незамеченным.
Хабер, потерев щёку о плечо, озадаченно осмотрел кросс. Вчера, уходя домой с работы, он оставил несколько не распаянных концов, и они метёлочкой нарушали строгость кросса. А сейчас он видел, что кто-то уже поработал за него – все провода были профессионально разделаны и разведены по гребёнкам.
«Ну, ну», – подумал Хабер и подозрительно покосился на напарника, раскладывающего на монтажной тележке инструменты.
– Неплохо сработано, Серж, – сказал Хабер и провёл пальцами по пайкам.
– Ты это о чём?
– О том… Что это тебе пришло в голову?
– Да о чём ты говоришь? – Напарник оторвал взгляд от тележки и с удивлением посмотрел на Хабера.
«Конечно, это не он, – подумал Хабер. – Я же вчера уходил последним отсюда. Ну, да. Серж махнул мне рукой, а я уж за ним…»
– Да тут… – он помолчал, решая, говорить Сержу, что его озадачило или нет, – за меня кто-то концы развёл и распаял.
– А-а… – Серж явно не понял его забот и направился
Но подойдя к ней, он озадачился не менее Хабера – вчерашние недоделки уже были кем-то исправлены. Его удивлённое восклицание услышал Хабер и подошёл к нему.
Они недоверчиво посмотрели друг на друга.
– Всегда ломали, – нарушил затянувшееся молчание Серж. – Заберутся на станцию и ну рвать. А тут что-то новое.
– Кто-то из наших пошутил?
– Кто? Сам подумай. Томас с Фредом сейчас на сто шестнадцатой сидят безвылазно. Им не до шуток. Хм… Не шефу же развлекаться, а?
– Н-да… Ладно. Помощь даже в шутку не в убыток.
Наутро следующего дня Хабер, разражаясь бранью, кричал в телефонную трубку:
– Кому-то понадобилось играть в монтажника связи! Второй ключ от станции только у тебя, Гюнтер! Если ты таким образом решил от меня избавиться, то тебе это даром не пройдёт!
– Какая муха тебя укусила спозаранку? – пробасил в ответ Гюнтер, начальник службы развития. – У меня своих забот хватает. Так что у тебя произошло?
Хабер кашлянул, посмотрел на обескураженного напарника и уже пониженным тоном проговорил:
– Вчера мы заметили, что кто-то доделал нашу работу! Я не пью, ты знаешь!.. Нормально доделал. А сегодня… Чёрт знает что! Половина кросса перепаяна. Всё перепутано. У Сержа полный бардак навели в стойках. Даже добрались до заводских разводок… Вот именно, не сносить головы. Приезжай сам или пришли Смита. Разбирайтесь с этим делом сами… Да хоть и полиция!
Бросив трубку, Хабер зло повёл глазами на Сержа, на обезображенный кросс – немыслимые перекрестия, бахрома свисающих свободных концов.
– Он от нас в первый раз слышит, – сказал он Сержу.
Прибывший часом позже Смит привёз новость: ещё на трёх запускаемых в эксплуатацию станциях случилось подобное.
– Что у тебя ещё произошло?
Сколонни вошёл в кабинет Слайда и как всегда тут же плюхнулся в кресло, развалился.
– Я решил поговорить с тобой вот о чём, – Слайд помедлил и оглянулся, будто проверил, нет ли кого за плечами, кто мог бы его подслушать.
– Чего это ты? Так таинственно, – хмыкнул Сколонни. – Мог бы сказать по телефону.
– По телефону не мог.
– Подслушивают? Так это не я.
– Надеюсь, что не ты.
– Да ладно тебе. Так зачем я тебе нужен?
Слайд встал.
– Понимаешь. У меня и, думаю, у телеграфистов, на сетях твориться нечто необычное. Странное, – сказал он, медленно произнося слова, а взгляд его замер на одной точке.
– Что именно? Хулиганят, ломают что? – Сколонни всегда хотелось знать все детали дела и немедленно, а Слайд почему-то тянул и не говорил ничего определённого. – Вот что, Тим. Ты со мной в прятки не играй!