Изнанка мести

Великанова Наталия Александровна

Он строго-настрого наказал Зуеву, чтобы тот не вздумал довериться её подруге – Андрей не скрывал, что хотел бы приударить за девушкой. После того, как Ольга пару раз встречалась с ним, предпринимая попытки разузнать подробности заварухи между Выгорскими и Беловыми, Андрей пытался ухаживать, приглашал её в театр и ещё Бог весть куда. Девочка оказалась не сговорчивой. Оно было к лучшему. Не хватало еще беспокоиться о связи своего юриста с подругой бывшей жены.

Квартиру в высотке Ярослав оставил в единоличной собственности, щедро выкупив у мачехи, брата и сестры причитающиеся им доли. Квартиру Викиных родителей пока оставил у себя. Её деда – продал. Как и ту, которую покупал в Викином доме, – они ему были не нужны. Квартиру на Соколе оформил в дар бывшему владельцу, который,

как и он, пострадал от Белова. Это был суетливый мужичок-колобок средних лет. Он, на первый взгляд, открыто и благодарно тряс руку Ярославу, но присмотревшись внимательнее, Ярослав прочитал застывший в глазах вопрос: «Что требуется взамен?» Ярослав не хотел ничего, более того, он выплатил налог на дарение и госпошлины, а затем оставил знакомство в прошлом.

Одевшись, Ярослав неторопливо спустился в бар и устроился за стойкой. Охватил посетителей спокойным взглядом, посмеиваясь над собой, что уж больно это похоже на высматривание добычи. Глянул на часы. Девушка должна была появиться с минуты на минуту. Две женщины за столиком у зеркала подняли на него глаза. Это были молоденькая милашка лет двадцати и патронесса – её мать или тетушка, одетая и причесанная тщательнее молодой.

Вика в это время прибежала на работу, сняла пальто и взялась за дела, лихорадочно соображая, что надо бы сделать с самого утра. В первую очередь включила компьютер, приготовила всё, чтобы сварить кофе для начальницы, как только та появится. Потом прочла все записи на день, внесла пометки в календарь, сделала нужные копии, чтобы не тратить время в течение рабочего дня. Вписала в книгу входящих документов часть писем, не подшитых накануне. Таковых у неё накопилась целая сотня, наверное. «Хорошо, если сегодня будет время зарегистрировать, – думала Вика, бешено стуча по клавиатуре, – иначе меня ими скоро завалит». И тут вошла Анна Викторовна. Не удостоив Вику взглядом и приветствием, она прошла в кабинет, бросив на ходу «кофе». «Доброе утро! – приветливо ответила Вика, – несу». Итак, день начался.

Ярослав поймал себя на том, что разглядывал фигурку вошедшей длинноногой красотки. Она появилась с толпой молодых пижонов. На ней было скромно пошитое черное вечернее платье, с виду довольно простенькое, но явно стоившее дороже, чем его новые часы. Её легкие светлые волосы касались плеч. Она была хороша собой и, видимо, искушена в житейских делах, так как взгляд её непрерывно скользил от одного к другому из присутствующих мужчин. Многим она открыто улыбалась, не забывая кивать собеседникам.

Вика скомпоновала присланные от руководителей подразделений отчеты в одну табличку, тщательно проверила цифры, в которых она едва ли что-то понимала и отправила руководительнице. Тут же принялась названивать какому-то Игорю Степановичу, с которым второй день не могла соединить Анну Викторовну. Будь он неладен! Наверное, уехал с любовницей на Канары, а секретарше велел отвечать, что будет чуть позже. Параллельно искала в интернете курс доллара на завтра. Сегодня не было возможности даже в туалет сбегать, в приемную то и дело заходили люди, требовали бумажки, печати, подписи. Затрещал телефон и, подняв трубку, она услышала истеричные вопли серо-синего костюма. Слушая крик, Вика сглотнула. Почему у неё постоянно пересыхало горло, когда Анна Викторовна повышала голос? Интересно, у неё был муж? Что она ему говорила, когда приходила домой? А когда сердилась?

По бессвязным фразам Вика догадалась, что присланные данные по отделу продаж нелепы, что секретарю следует быть внимательнее. Щёки запылали с удвоенной силой, она положила трубку и стала проверять отчет. Нет, она не ошиблась. Такие сведения она получила от руководителя отдела. Она попыталась оправдаться, но её никто не слушал.

Глаза Ярослава искрились весельем. Длинноногая красотка заметила его и теперь, как и парочка у зеркала, бросала любопытные взгляды. Он привык, что женщины попадали в его ловушку, потому что он был богат, привлекателен и молод. Он им всем нравился. Особенно когда они узнавали приблизительное количество нулей его банковского счета. Он посмотрел на блондинку глубоким взглядом и улыбнулся. Тут изящную фигурку заслонила пышная брюнетка

в бордовом платье японского стиля. Она пронзила Ярослава пылающим взглядом, и двинулась в его сторону.

Вике проработала почти две недели, и знала, что в офисе скандалы случались каждый день. Люди входили в кабинет её начальницы на полусогнутых ногах, и через какое-то время она обязательно слышала громкий ор за плотно прикрытой дверью. Ей хотелось вжать голову в плечи. Это казалось жестоким, но она была рада, если объектом гнева являлся кто-то другой – не она сама. Она никогда еще она не бывала в таком положении: убогого бесправного существа, подобного жуку. Ей часто приходилось на работе притворяться послушной идиоткой. Проще было сказать «да – я ошиблась – извините», чем доказывать свою правоту. Проблем меньше, воплей и криков – тем более. Она уже не была гордой девушкой: уверенной в себе, красивой. Она стала рабыней, за что ненавидела себя, свою контору и свою жизнь. С раннего утра до позднего вечера она ощущала себя щенком, которого немилосердная хозяйка дергала за ошейник при каждом шаге. Поводок был деньгами, и они ей были очень нужны. Она сама посадила себя на цепь.

Ярослав должен был быть польщенным. Дочка сенатора оказалось не только красавицей, но и известной спортсменкой, выступающей за сборную штатов. Она имела в коллекции титул чемпионки мира. Но ему было плевать. Ему нужно было просто развлечься, она предлагала способ сделать это, и он согласился. Женщины и деньги являлись достойной наградой за кровь, пролитую на полях финансовых сражений, за изнурительные, по десять часов кряду, переговоры, за выдержку, с которой он принимал на себя такие жестокие удары соперников, что трудненько бывало вспомнить даже собственное имя.

Он ничего ей не обещал. И не видел в этом ничего особенного. Он привык к этому. Как и к тому, что после близости с ним женщины начинали сохнуть. Он был достаточно взрослым и давно научился обходиться с ними с предельной прямотой, чтобы неизбежный момент разлуки не разбивал их сердец. Каждой он оставлял приятный подарок в несколько карат. Или автомобиль, если занимал долго её внимание, либо девушка была достаточно благоразумна, чтобы не претендовать на большее, либо с ней не было особых осложнений, она вовремя усваивала, что он относится к ней как к временному приключению. Если она не впадала в истерику из-за недостатка нежности с его стороны. Порой эти вопросы улаживал кто-то из его людей. Никогда у него не возникало необходимости или желания оставаться с одной женщиной долго или иметь прочную привязанность.

Уже после окончания рабочего дня, Вика отослала новый отчет и принялась лихорадочно искать письмо, присланное из Роспотребнадзора, которое требовала начальница. Она была абсолютно уверена, что в глаза его не видела, и все же с максимальной скоростью пересматривала документы. Всё, чего она хотела, это оказаться поскорее дома и закрыть глаза.

Ярослав встал с кровати, натянул брюки, застегнул рубашку и обулся. Спортсменка приподняла веки, он оставил ей поцелуй и небольшой презент. Утро заглядывало в огромные стекла номера, обещая прекрасный день.

На девять у него была назначена запись для периодического издательства. Журналистка уже ждала. На ней красовались большие модные очки, легкая блузка открывала загорелую шею и предплечья. Они расположились за столиком на теплой террасе. Перед ней официант поставил апельсиновый сок, перед Ярославом – эспрессо. Сухой воздух как нельзя кстати подходил его настроению.

Она задавала банальные вопросы, он давал простые ответы. Он так много и так давно знал про прибыли и средства обогащения, так стремился когда-то рассказать об этом людям, что чувствовал себя древним курганом. Обыватели, он это давно понял, чаще всего его не слышали, или не хотели слышать, или боялись информации, так как знания требовали действий, которых человеческое племя страшилось. Журналисты старались приписать его успех стечению обстоятельств, удаче, року – чему угодно, но не упорному труду и смелости. Поэтому он рассказывал про бизнес заученными фразами, которые еще десять лет назад отрепетировал для прессы. Поведал, как пришел в предприниматели, вскользь упомянул о роли отца.