Изнанка модной жизни
Шрифт:
– Ну-у и-и-и?
– Я еду в Москву.
– Надолго?
– всё ещё не понимая, хлопнула ресницами она.
– Навсегда.
Думаете на предыдущей новости Роза эмоционально выплеснулась до дна? Ха! Я вот тоже так думала. Однако, оказалось, что женский организм в этом отношении, видимо, неисчерпаем. В общем, в тот же миг на меня обрушилась новая волна цунами. А я терпеливо ждала, когда она выговорится и начнёт рассуждать конструктивно.
– И что будет с твоими мастерскими?
– в продолжении к какой-то очередной тираде спросила она, - Столько
– Я их продам.
– как можно спокойнее заявила я.
– Что ты их?
– совсем ошалела собеседница.
– Продам.
– И кому, если не секрет?
– Тебе.
– просто ответила я.
Тут остатки сил, видимо, совсем покинули хрупкую женщину, потому как она буквально плюхнулась на стул.
– Роза, дорогая. Не надо делать поспешных выводов. У нас ещё куча времени, чтобы всё спокойно обдумать и обсудить. Я предлагаю поступить следующим образом: пока будем шить заказ Екатерины, продумаем всё до мелочей и без суеты решим ключевые вопросы. Тебе просто нужно время, чтобы освоиться с мыслью о моём отъезде. А по-большому счёту моя идея нам обеим очень выгодна. И рисковать придётся именно мне - но я готова. Я ведь и в самом деле хочу покинуть место, где хлебнула столько печалей и разочарований.
По мере того, как я говорила - Роза потихоньку приходила в себя. Надо же, обычно это была её функция - вразумлять и приводить в чувство меня. На самом деле, я сейчас смотрела на неё и ощущала возрастающую, тянущую под ложечкой волну... Как бы это выразиться... Не то, чтобы прям тоски и страха - нет. Но было честно горько осознавать, что я уеду и рядом уже не будет такой мудрой, стойкой, надёжной подруги, какой стала для меня она. Мы же вообще редко осознаём ценность того, что всегда находится рядом, что называется, на расстоянии вытянутой руки, начиная сожалеть только утрачивая.
Тем не менее, я уже внутренне приняла совершенно однозначное решение. И вряд ли что-то сможет его поколебать.
Завершив разговор с Розой и оставив её "переваривать" новости о грядущих неотвратимых переменах, отправилась домой. Самой тоже стоило прийти в чувство и определиться с дальнейшими действиями.
В первую очередь предстояло организовать встречу с русским послом, приславшим мне письмо, из-за которого так резко завертелись все эти перемены. Во-вторых - тщательно продумать перечень вопросов, которые нужно будет с ним обсудить. Ничего не забыть. Ибо вряд ли у такого занятого и важного человека найдётся время встречаться со мной несколько раз, уточняя упущенные детали.
А вот чего, собственно не забыть - не понятно. Это же не просто выгодная командировка. Это жизнь - с чистого лица в самом первозданном смысле этого выражения. Я села за стол и положила перед собой только что упомянутый лист бумаги и письменные принадлежности, тупо уперевшись взглядом в чистую поверхность.
– Матушки мои!
– вдруг пришедшая в голову мысль вывела меня из состояния заторможенности, - А платье-то для императрицы! Вот о чём на самом деле следует позаботиться
А то ишь, молодец какая, уже прям мысленно переехала и вся такая важная налаживаю в России мастерские. Надо ещё выполнить основное условие, да так, чтобы коронованная заказчица осталась довольна!
От осознания важности момента, от того, что вся моя жизнь теперь зависела от этого эскиза, навалился внутренний мандраж, мешавший работе и творческому полёту мысли. Все возникающие в голове идеи казались либо банальными, либо слишком рискованными, либо уже, как говорится, "бывшими в употреблении".
Раздражённо отложив в сторону карандаш, поняла, что мне надо отвлечься и успокоиться. Насильственным путём у меня ещё никогда не рождалось ничего стоящего. Как-то надо было вернуть то самое вдохновенное состояние, когда рука сама рисует образы, способные удивить и восхитить даже собственные глаза. Только как это сделать?
Я поняла, что в голове моей на сию минуту слишком много отвлекающего мусора и нерешённых вопросов, маячивших собственной значимостью, от которых, видимо, нужно освободиться. Поэтому, глубоко вздохнув и напомнив самой себе, что свечки под пятками у меня пока не горят и всё можно делать спокойно, а не так, как я сейчас попыталась схватиться за всё сразу, нигде не преуспев, взялась составлять ответное письмо послу с просьбой принять в максимально возможное ближайшее время.
– Что-то происходит?
– заставляя меня вздрогнуть, раздалось от дверей.
Практически дословно повторяя первую мысль Розы, Софи потихоньку вошла в комнату. Лицо её было серьёзно и озабоченно.
Я вздохнула, понимая, что ещё предстоит составить основательный серьёзный разговор и с ней. Хотя сил для этого я в себе не чувствовала - бурная беседа с Розой на самом деле , как оказалось, практически выжала меня. Однако, это следовало сделать. Потому, что я хотела, чтобы Софи поехала со мной.
Не знаю, возможно ли это, не порушит ли зачем-то обозначенную послом секретность, да и захочет ли она сама покидать родную страну... Но мне не хотелось расставаться ещё и с ней. Было бы здорово, если бы согласилась... Всё-таки хоть одна родная душа рядом, готовая вовремя поддержать, дать совет, да или хотя бы просто выслушать - это великое благо, дающее ощущение устойчивости и равновесия.
– Софи, отправь, пожалуйста вот это письмо, а потом приходи - нам есть, о чём с тобой поговорить.
41
Встреча с послом была назначена через пару дней – мне принесли очередное письмо лично в руки. Оно было на французском, но подпись была на французском и на русском. Иван Сергеевич Барятинский, посол её Величества Екатерины II во Франции.
Я долго унимала сердцебиение от того, что встречусь с русским, нет, не от того, что я тосковала по России, я и представить себе не могла, что мне будет позволено привнести хоть толику красоты в историю моей родины. Что еще изменится в ней благодаря или же из-за меня? Но ради того, чтобы попасть сейчас туда, я готова была на многое.