Изнанка модной жизни
Шрифт:
Изнутри экипаж оказался утеплён серой материей, простёганной ватой. Каких только мешочков, кармашков и отделений не крепилось к внутренней обивке дормеза: карманы для полотенец, отделения для бутылок и кружек, для спичечницы, мыльницы, гребешков, щёток. Большие мешки предназначались для провизии.
Ко всему вышеперечисленному во всех углах ещё стояли объёмные ящики, а к потолку крепились какие-то мешочки. Повозка обладала упругими рессорами, которые смягчали ход повозки и тем самым должны были сделать длительное путешествие не таким утомительным. Ну и конечно же раскладные сиденья, на стоянках трансформирующиеся
Софи несколько растеряла свою храбрость, когда увидела, в каких условиях придётся кочевать длительное время переезда. Однако, это было лучшее, что можно было придумать. Поездов и железных дорог, увы и ах, пока в нашем распоряжении не оказалось.
До сих пор не понимаю, как мы успели всё сделать к моменту формирования и отбытия каравана, но от всей этой суеты и суматохи сборов я устала, как мне тогда казалось, больше, чем от предстоящего путешествия. Русские держали обещание компенсировать затраты на дорогу, в том числе и для мастеров, которых я везла с собой. Им предоставили крытые кибитки. Не так комфортно, как поедем мы с Софи, но тоже ничего.
Как там у Пушкина?
"Обоз обычный, три кибитки
Везут домашние пожитки,
Кастрюльки, стулья, сундуки,
Варенье в банках, тюфяки,
Перины, клетки с петухами,
Горшки, тазы et cetera,
Ну, много всякого добра.
Поднялся шум, прощальный плач:
Ведут на двор осьмнадцать кляч,
В возок боярский их впрягают,
Горой кибитки нагружают..."
Очень красочное описание всего этого сумасшедшего бедлама. Только наш караван, как вы понимаете тремя кибитками не ограничивался. Это хорошо ещё, что организацией обоза занимались люди опытные в этом вопросе и бывалые. Нам же с Софи оставалось забиться в свою мега-повозку и положиться на их умудрённость и знания.
Наконец, под координацией кнутов, гиканья и матюгов руководителей процессии, вся эта махина потянулась к тракту, растянувшись, как мне кажется, не меньше, чем на километр. Ну или это у меня, как говорят, от страха глаза велики стали. Один наш тарантас, запряжённый цугом** шестёркой лошадей чего стоил.
Куда подевался наш тонкоусый пудреный барончик - не знаю. Теоретически, он тоже должен был находиться где-то в обозе, однако, нежный обольститель в нашем поле зрения не появлялся. Видимо опасался нарочито проявленного напора Софи.
Граф же Апраксин периодически подъезжал к нашему дормезу, чтобы удостовериться, что у нас всё в порядке.Забота его была деликатна и ненавязчива. Тем не менее, проще и легче всего мне с просьбами и вопросами было обращаться к Архипу, который стал нам на всё время пути добрым хранителем и опекуном. Прямо-таки отцом родным.
Вполне уже освоившись в общении с нами, поняв, что мы с Софи не какие-нибудь немощные неженки, да и нос перед простым человеком не задираем - он тоже перестал робеть и разговаривал по-свойски. Хоть и соблюдая положенный пиетет.
Архип оказался замечательным рассказчиком, знающим массу историй, побывавшим в большом количестве путешествий и приключений. Вообще-то, занимаясь хозяйственными вопросами обоза, он был постоянно чем-то занят. Тем не менее, когда выпадала минутка погреться и перевести дух, он нырял в наш "ящик", пил чай, не робея
Процессия тащилась, как нам обеим казалось, неимоверно медленно. Ещё хуже становилось, когда у кого-то из звеньев этой длиннющей цепи что-либо начинало ломаться. Приходилось останавливаться и всем миром латать огрехи. (Ну не нам, конечно, - мужской части каравана.)
Первое время пути ещё было хоть как-то интересно потаращиться в окно. Но очень быстро монотонность пейзажа наскучила и я взялась за карандаш. Пользуясь тем, что появилась масса свободного времени, решила поэксплуатировать вдохновение с пользой для дела. Софи же, чтобы совсем уж не взвыть со скуки, в очередной раз взялась осваивать вязание крючком.
Вообще-то это была не первая её попытка. Дома она уже неоднократно пыталась проявить энтузиазм в этом кропотливом занятии. Однако, очень быстро терпение подруги заканчивалось и клубки ниток с крючками надолго отправлялись в плетёную коробку для рукоделия.
Ну вот. Отдавая себе отчёт в том, что дорога будет нудной и развлекаться станет совершенно нечем, Софи решила вернуться к недовязанным салфеткам и прихватила означенную коробку в путешествие.
Не сказать вам, насколько было забавно наблюдать за ней в эти моменты. В раскачивающемся дормезе "считать столбики" было страшно неудобно. Подруга постоянно сбивалась, психовала, бросала нитки в угол нашего дома на колёсах, какое-то время надувшись на вязание, как мышь на крупу, обиженно сопела в окошко и возвращалась к своим крючкам. Потому, что делать было решительно нечего.
Понаблюдав немного за страданиями соратницы, я подала ей идею ведения путевого дневника. И знаете, она ведь не на шутку загорелась. И даже более того! Она пошла гораздо дальше, решив, что возьмётся не за что иное, как жизнеописание легендарной мадемуазель Мадлен де Вивьер! Не больше - не меньше! Сами понимаете, я хохотала, как ненормальная. А Софи, даже не подумав смутиться от моей реакции, взялась осваивать эпистолярный жанр.
Смех смехом, а у неё очень даже неплохо получалось. А главное, надолго избавляло от скуки. Софи вдохновенно марала один лист за другим, требуя от меня всё новых и новых подробностей.
Так нежданно я обзавелась собственным библиографом. Что твои Шерлок Холмс и доктор Ватсон. А дорога пошла немного веселее.
*ДОРМЕЗ ( франц . dormeuse , от dormir - спать ). 1 ) дорожная карета , устроенная так , что в ней можно было лечь во весь рост в таким образом удобно спать .
** Запряжка лошадей в цуг: гуськом или в две-три пары одна за другой.
49
Шли недели нашего невероятного по своей масштабности, путешествия. Невероятного для нас. Однако, совершенно обычного для людей, привыкшим и практикующим такие дальние поездки. Если Софи опасалась вначале, что мы на протяжении всего этого длинного пути будем одни - она ошибалась. В ту пору среди дворянства были очень популярными, так называемые grand tour — большие путешествия по культурным центрам Европы. Это считалось необходимым элементом образования, его финальным аккордом. Наш маршрут был классическим, поэтому мы встречали много русских аристократов, путешествующих через Германию и Швейцарию в Париж и Лондон.