Изнанка модной жизни
Шрифт:
– Национального костюма? – императрица резко остановилась и я даже испугалась, решив, что сказала глупость. Но ведь это общеизвестный факт, что императрица стала противиться всему иностранному и предпочитала русский стиль, который и ввела в моду. – А ведь об этом я думала не один раз. Разве плохи русские мотивы? Надоели эти вычурные немецкие да французские фасоны!
Она уже с интересом смотрела на меня, и это добавляло уверенности.
– Графиня, откуда такая тяга ко всему русскому? Вы прожили всю свою жизнь во Франции?
– Да, - ответила я, пытаясь быстро сообразить, что сказать, ведь это было
Наступила небольшая пауза, императрица с улыбкой рассматривала меня.
– Значит, русский фольклор стал первым, что вы узнали об этой стране? – Екатерина разговаривала со мной все дружелюбнее – похоже, ей импонировало мое восхищение Россией.
– Да, а потом я выучила язык и мы, много разговаривали с моей тетушкой по-русски, чем ужасно злили дядюшку, потому что ему казалось, будто мы говорим о нем, - я решила, что немного правдоподобности моему рассказу не помешает и робко улыбнулась.
– Вы очень приятная особа, графиня, - неожиданно заявила императрица и, похлопав меня веером по руке, хитро сощурилась: - Как ваш молодой супруг? Не противится вашему занятию? Мужчины всегда хотят главенства над женами, чтоб они дома сидели, да детей нянчили.
– Граф абсолютно не против моего занятия, - совершенно искренне ответила я, и Екатерина кивнула, но тут же добавила: - А с детьми все же затягивать не стоит.
Я снова вспыхнула, а она снова окинула меня пристальным взглядом.
– Что еще интересного вы придумали для меня? Для этого у вас было достаточно времени, ведь так?
И тут я поняла, что пришел мой звездный час. Мундирное платье, идею которого я так бережно вынашивала все это время. Пришло время поделиться ею. И пусть этот наряд появился в прошлом и без моего участия, но думаю, ничего не изменится, если я стану его родоначальницей.
– Конечно, - я собралась с духом и произнесла: - Мундирное платье.
– Как это? – в её глазах вспыхнуло удивление. – Платье мундир?
– Да, именно так. Каждое платье будет соответствовать определенному полку, но при всем разнообразии, эти наряды объединят несколько признаков. Во-первых, цвет — такой же, как у обычного мундира соответствующего воинского подразделения. Во-вторых, крой рукавов, спинки и воротника будет напоминать мужской, хотя это распашные платья, под которые носят либо комбинацию из лифа и юбки, либо нижнее платье. Отделка будет в военном стиле — форменное шитье и пуговицы, а так же обшлаги, золотые галуны, канты и пайетки.
Сказав это, я замерла, ожидая реакции, и она не заставила себя ждать.
– Чудеса, ей Богу! – изумилась Екатерина. – Вы снова будто мысли мои прочли! Думаю об этом, представляю, а как это в жизнь воплотить, вы, графиня рассказали! Ну, кудесница! Ну, затейница! И вот что я вам скажу – немедленно приступить к делу! Все, что понадобится, получите тут же и без промедления.
69
Желание императрицы сперва посмотреть, что
Работы предстояло много — в реальности государыня была чуть полнее, что ранее вполне искусно скрывала при помощи одежды. Раз в неделю она приглашала меня на чаепитие, с большим любопытством расспрашивала об устройстве быта и дома в Париже, интересовалась различиями в характерах и обычаях людей.
Первое время меня эти расспросы удивляли, мне казалось, что у государыни достаточное количество осведомителей, дипломатов и служащих, побывавших во Франции и все это она должна знать сама. К чему же тогда эти пространные беседы? Я набралась храбрости и задала вопрос. Присутствующие при чаепитие фрейлины заулыбались. Все они были уже в возрасте около сорока, или слегка больше, давно служили при государыне и гораздо лучше меня понимали, о чем именно спрашивает Екатерина.
— Милая графиня, в силу вашей юности и неопытности вы просто не понимаете сути вопроса, — с разрешающего кивка государыни заговорила Анна Протасова.
Я присматривалась к ней с любопытством, она присутствовала на встрече первый раз. Некрасивая — это первое впечатление. Кажется, она была не только креатурой Григория Орлова, но и его племянницей. Ходили слухи, что к ближайшему дню ангела она получит звание камер-фрейлины, очень почетное и выгодное.
Дама была чуть моложе своей правительницы, темноволоса, с грубоватыми чертами лица, широковатым ртом и большими умными глазами, темно-карими, яркими и прекрасными. Анна не была уродиной в полном смысле этого слова, но в ней напрочь отсутствовала кукольная красота, столь ценимая в это время. Безусловно — умная и жесткая женщина, другая просто не достигла бы такого уровня власти.
— Разумеется, у государыни есть сведения о всех необходимых ей изменениях в политике Франции. Но узнать о том, как живут французы не со слов критически смотрящего на них дипломата, понять, как ведется хозяйство и каковы обычаи — очень интересно. — Анна Степановна улыбнулась государыне и прямо посмотрела мне в глаза.
Я улыбнулась в ответ, хотя, внутренне, и заметалась. Она намекает на что-то?! Они собрали сведения о моей жизни и в чем-то подозревают? А потом я вдруг успокоилась и поняла — знают они что-то или нет — лучше рассказать самой, до того, как меня припрут к стенке и начнут допытываться, как я оказалась владелицей мастерских и компаньонкой Розы Бертен.
— Ваше императорское величество, я боюсь, что история слишком длинная, а чаепитие подходит к концу... Не утомит ли вас мой рассказ?
Государыня ласково кивнула мне и добродушно сказала:
— Ах, графиня, у меня так редко появляются минуты досуга, что уверена, ваш рассказ поможет нам развеяться.— Легкий акцент по прежнему чувствовался в её речи.
И я рассказала. И о травме, полученной от падения, об утере памяти и чтении завещания, о том, как меня невзлюбила сестра , о том, что не знала, как выжить и начала рисовать, как Роза поверила в мой талант и ссудила меня деньгами...