Изнанка света
Шрифт:
Тьма прерывалась бранью Зои и мерным рокотом мотора. Ни на одно, ни на другое он не обращал внимания.
Его переиграли, снова переиграли. Но — хорошо смеется тот, кто смеется последним. Поэтому следовало поберечь силы.
— Сообщения об отступлении от Сильвары не подтвердились, — улыбнулся Василэ Шеху, когда тут же, во Дворце эдельвейсов, устроил пресс-конференцию. — Все обстоит ровно наоборот — в городе подавляются очаги сопротивления террористов. Как, кстати, и в столице, — активность снайперов резко пошла на спад. Судьба диктатора? Сразу скажу — она выясняется. И будет выяснена, можно
Это будет утром. А пока бронетранспортер несся по проселочным дорогам к столице, а Эйно клял про себя вовсю «цивилизованные нормы общества», которые не позволяли просто прикончить диктатора на месте. Но, увы, он пообещал его доставить, и он его доставит. Чего бы это ни стоило! Даже если придется менять экипаж на каждом километре. А придется, если тварь, загруженная в БТР, начнет действовать в полную мощь, решив как можно скорей освободиться и приложив для этого все силы. Но тварь пока что проявляла себя слабо, видимо, копила силы для решающей атаки.
БТР слегка потряхивало на колдобинах, твари, видимо, не нравилось подобное обращение, а вот Эйно сейчас было совершено все равно. Главное было — как можно скорее оказаться в столице. И тварь была совершенно ни при чем.
Он уже знал из сообщений радио о том, что большинство снайперов перебито, что больше никто ни в одно здание по «подземному ходу» не проник. Но Эйно было известно и другое: О.С.Б. понес потери. Из тех семерых парней и девчонок, которых он отобрал для службы, погибло двое. Четверо были не в самом лучшем состоянии — что поделать, поход за Предел в первый раз может отобрать много сил. Но эти ребята, по крайней мере, будут живы. А вот шестерых опытных европейских сотрудников не вернешь. И не было
никаких вестей о судьбе еще двоих: Редрик и его напарница бесследно исчезли в Запределье.
И это заставляло шефа «Умбры» искоса поглядывать на очередного водителя — ну, неужели нельзя побыстрей! Впрочем, торопить профессионала — при любых обстоятельствах — Эйно не стал бы ни за что.
Глава 24
Огненная месть
Санкт-Петербург,
наши дни
Кари был не просто зол или взбешен. Он был убит. После того, что он собирал столько лет — все, все пошло прахом! В самом буквальном смысле.
Что ж, он прикончил это поганое существо. И нисколько не винил себя в том, что перешел этому Эрику дорожку — рано или поздно пришлось бы драться, так пускай уж раньше, чем потом. Сколь бы могущественной тварь ни была, но и на нее нашлась, наконец, управа. Пусть лежит и подыхает во дворе. А лучше — пускай выползет на улицу. Все равно его ждет мучительная гибель. И это будет справедливо.
А он, Кари, сейчас возьмет и уничтожит все, что связано с Эриком на этом свете.
От переживаний кружилась голова. Кари забрался в пустующий дворик, чтобы хоть как-то прийти в себя. Но его злость требовала сейчас выхода. Он не должен расслабляться, он будет действовать!
Неожиданная мысль вдруг оформилась в его голове. Правильно, действовать! Вот прямо сейчас! Да так, что к вечеру в мире не останется и
Он встал, вышел через арку на улицу. Это было довольно опасно, но Кари было сейчас совершенно все равно. Он вышел из Запределья.
…Приобрести пластмассовую канистру и наполнить ее бензином оказалось достаточно просто. Кари долго думал, как бы спрятать свое приобретение, наконец, ему пришло в голову купить черный полиэтиленовый пакет. Так, с пакетом в руках, он и подошел к дому, где жил Эрик. Теперь оставалось очень немногое — подняться по лестнице, сбить замок — точно так, как сделала эта чертова тварь в ЕГО доме. А потом он польет стены и пол бензином — и готово!
Кари и не думал скрываться, сотворить задуманное ночью. О, нет, зачем?! Чем быстрее — тем лучше…
Видимо, пьяным и сумасшедшим помогают какие-то высшие силы. Во всяком случае, никто из соседей не попался Кари по дороге, пока он тащил канистру к Эриковой квартире. А вот и она — теперь можно действовать.
Замок оказался на удивление хлипким. Кари едва не влетел в квартиру, когда небольшое усилие заставило замок вылететь, а дверь — резко распахнуться. Ну вот и все! Еще несколько минут — и следа поганой твари здесь не останется.
«А это тебе — за книги. За те книги, которые были во второй комнате, — приговаривал Кари, поливая бензином шкафы и стол. — А вот это — за коллекцию оружия…»
Он израсходовал весь бензин и победно осмотрелся. Готово. Теперь остается немногое. Выйти в прихожую, чиркнуть спичкой — а потом сразу в лифт. И — через Предел. А там можно отойти подальше и понаблюдать, что и как получилось.
Голова кружилась — то ли от запаха бензина, то ли от бешенства.
Все же, Кари, сколь бы злость не затуманивала его сознание, принял кое-какие меры предосторожности. Последние капли бензина ушли на то, чтобы провести дорожку в прихожую, почти к самой двери. Здесь можно было более-менее безопасно воспользоваться спичкой. Кари и сделал это — не раздумывая о том, что в доме — не одна квартира. Сейчас его это нисколько не интересовало. Важным было одно — удовлетворить свою месть.
Когда Кари захлопнул дверь, комнаты уже вовсю полыхнули…
Дело было сделано.
…Он перешел проспект, остановившись около дома. К нему было не подойти — пожарные машины прибыли тотчас же. Случай обещал стать очень скверным: Московский проспект недаром назывался когда-то еще и Международным (да он и вообще много как назывался). По нему в центр проезжали все иностранные делегации. И если здесь окажется хоть один выгоревший дом, это будет крайне неприятно.
Так что пожарные действовали смело, быстро и решительно.
Может быть, благодаря этому удалось спасти остальные квартиры.
Когда Кари подошел к небольшой толпе зевак, столпившихся неподалеку от дома, языки пламени все еще рвались из окон «нехорошей квартиры». Но пожарные деловито разворачивали свою технику. Тут же стояли и «скорая», и милицейская машины. На всякий случай.
— Эта лестница — вообще «нехорошая», — вещала какая-то старуха, судя по ее довольному виду — жительница совсем другой парадной. — Там вон, летом, один молодой парень из окна выкинулся. То ли «белая горячка» у него была, то ли этой… наркоты обожрался.