Изнанка
Шрифт:
Андрей медленно и осторожно, чтобы резким движением не спровоцировать напарника, опустил пистолет.
– Хватит, Иван.
– Какого хрена ты делаешь?!!!
– Всё. Закончили! – Милавин сунул ПМ обратно в кобуру и показал пустые ладони, фонарь повис на петле, наброшенной на кисть левой руки.
– Ничего мы не закончили! Возьми пистолет! Хоть раз имей смелость довести что-то до конца!!! – Иван уже брызгал слюной, хотя сам не замечал этого.
– Здесь нам наверх не подняться. Мы уходим.
– Кто это мы?!
– Я
– Никто никуда не пойдёт! – резким движением Поводырь задрал ствол автомата и дал очередь в потолок. Сашка взвизгнула и спряталась за отца. Милавин и сам почувствовал, как его сердце вдруг сжалось, превратившись в крошечный льдисто-холодный камушек.
– Доставай пистолет! И мы закончим наш разговор!!!
– Нет. Мы уходим, – подталкивая прячущуюся за ним Сашку, Андрей сделал шаг назад к краю платформы.
– Значит, ты сдохнешь безоружным! Для такого труса, как ты, это нормально, – Иван сделал шаг вперёд и прищурил левый глаз, прицеливаясь.
– Ты не выстрелишь, Иван, – ещё один шаг назад. – Вспомни, зачем мы сюда пришли. Куда мы идём? Вспомни, как зовут твоего сына.
– Мой сын здесь не при чём!!! – взорвался Поводырь. – А ты что-то путаешь, аспирантик. Это у тебя духу не хватило выстрелить. Я всегда делаю то, что нужно!
– Кому нужно?!
– К чёрту всю эту лирику! Доставай пистолет, иначе я тебя так пристрелю. Ну!!!
Андрей покачал головой и сделал ещё один шаг назад. Когда же край платформы?!
– Трус! Жалкий трус!!! – пламегаситель автомата неотрывно следил за каждым его движением.
«Он выстрелит, – понял Милавин. – Нужно срочно что-то сделать… Нужно сбить его с толку!»
Палец Ивана уже выбрал слабину на спусковом крючке, ещё секунда и «Калашников» зайдётся очередью, но Андрей опередил его. Идея, по сути, была дурацкая, но ничего более адекватного ему в голову не пришло. На опытного и всегда сохранявшего спокойствие Поводыря это вряд ли подействовало бы, но сейчас перед ним был совершенно другой человек, полностью поддавшийся иррациональной ярости.
– Сашка права. Это говорим не я и не ты. Это всё он, – Андрей коротко кивнул в темноту за спиной напарника. Иван оглянулся, резко, всем корпусом, стараясь поймать в прицел нового противника. Милавин, снова сделав шаг назад, столкнул дочь с платформы. Краем глаза Поводырь заметил движение и рванулся назад.
– Стоять!!!
Андрей едва ли ни рыбкой сиганул вниз. Вслед ему ударила автоматная очередь. Пули разнесли кафельную плитку на стене туннеля, но ни одна не зацепила беглеца.
Впрочем, сам он понял это только после того как, приземлившись, откатился под платформу и осмотрелся. Свет подствольного фонаря Ивана отражался от полированной плитки и позволял различить хотя бы силуэты. Сашка тоже прижалась к перрону в паре метров от отца.
– Да-а-а уж… Что-что, а драпать ты умеешь! Профессионал хренов! – зарычал над
– А знаешь, я кажется понял в чём дело! Ты нормальный мужик, просто слушаешься почему-то свою перепуганную дочурку. Она тебе мешает! Я позабочусь о ней, дружище!
«Нет!!!» – прежняя тупая ненависть обрушилась на Милавина с новой силой. Не отдавая себе отчёта, что делает, он рванул пистолет из кобуры и сел на корточки. Что бы там ни было, тронуть дочку он не позволит. Никогда.
– Папа, нет! Не надо! – закричала со своего места Сашка.
– «Не надо!» – передразнил Иван, разворачиваясь на крик и вскидывая автомат.
Андрей выпрямился во весь рост. В руках у него был пистолет, но стрелять он не стал. В последний момент отчаянный крик дочери возымел на него действие. Милавин выпрыгнул над платформой, схватил в охапку обе ноги Поводыря и рухнул вниз, опрокидывая напарника.
Автоматная очередь ударила в потолок. Белый шар люстры раскололся на куски, которые с дребезгом посыпались на платформу, вместе со штукатурной крошкой. Иван упал плашмя, как подрубленное дерево. Андрей же, отскочив к противоположной стенке туннеля, завалился на бок, вскинул пистолет и ждал.
Прошла секунда. Потом ещё одна. Поводырь не шевелился. Рубчатые подошвы его берцев неподвижно торчали над краем платформы. Свет подствольного фонаря бил куда-то в сторону, над самым полом.
– Папа… – Сашка осторожно сдвинулась со своего места и приблизилась к Милавину.
– Папа! – снова позвала она, но Андрей не пошевелился. Ствол «Макарова» мелко подрагивал в сведённых напряжением руках.
– Папа, вставай! Мы не можем здесь оставаться. Надо уходить, слышишь? – девочка схватила отца за локоть и едва ли не силой заставила подняться на ноги.
– Он потерял сознание, но скоро придёт в себя. Что мы будем делать?
Милавин, наконец, стряхнул с себя оцепенение.
– Папа…
– Мы заберём его с собой, – произнёс он, сам удивляясь осипшим звукам своего голоса.
– Но…
– Вот возьми, – снова сунув ПМ в кобуру, Андрей сдёрнул крепёжную петлю с левого запястья и отдал фонарик дочери, – Посвети мне.
Он подошёл к платформе, подпрыгнул, закинув руки поверх каменной кромки, подтянулся, забросил вверх правую ногу, оттолкнулся ею и выбрался на перрон.
Иван лежал, раскинув руки в стороны, глаза были закрыты, автомат валялся рядом. Милавин присел на корточки, чуть приподнял голову Поводыря и пощупал его затылок. Пальцы тут же намокли от тёплой и липкой крови, но череп у напарника вроде бы остался цел, по крайней мере, не проминался при нажатии. Андрей вытер кровь о штаны, подобрал автомат и повесил за ремень через плечо. Затем он подтащил тело к самому краю платформы, а сам спрыгнул вниз.
– Папа, а что если он очнётся и снова начнёт?