Изнанка
Шрифт:
Он присел к ней навстречу, обнял и поднял на руки, снова выпрямившись во весь рост. От слабости не осталось и следа, Андрей чувствовал себя всемогущим, всесильным, живым. Сашка была настоящей,
– Смотри, смотри! Я нарисовала нас всех, – девочка сунула ему под нос альбом. – Вот это ты, вот мама, а вот я. Мы все вместе. И нет никакой темноты. Правда, здорово, пап?
– Правда, – он прижал ей к себе и посмотрел на жену.
Ольга стояла в метре от них, не решаясь подойти. В правой руке она по-прежнему сжимала белую пластиковую баночку из-под снотворного. А взгляд карих глаз был наполнен чудовищной смесью надежды и страха.
– Иди сюда, – позвал он, протянув руку ей навстречу.
Она нерешительно сделала пару шагов вперёд.
– Ну, давай же!
Ольга коротко выдохнула через нос и бросилась к нему, как будто с обрыва. Продолжая держать дочь на правой
– Я люблю тебя, – прошептал Милавин, не зная, услышит она его или нет.
– Андрюша, ты когда-нибудь сможешь меня простить? – так же шёпотом спросила она, уткнувшись лицом ему в грудь.
– Уже простил, – абсолютно искренне ответил ей Андрей, а потом чуть отстранил её от себя, наклонился и поцеловал в губы.
Что-то звонко стукнулось об пол и покатилось по ламинату. Скосив глаза, Милавин успел увидеть, как белый пластиковый флакончик, мигнув на прощание яркой этикеткой, скрылся под холодильником.
– Спасибо, – прошептала Ольга, так близко, что он почувствовал её дыхание на своей коже.
Глаза начало безжалостно щипать.
«Не хватало ещё разрыдаться…» – попытался одёрнуть он сам себя. Но слёзы не слушали его. Они уже катились по небритым щекам. Большие и чистые, как роса после долгой холодной ночи…