Изнанка
Шрифт:
Столовая представляла собой огромный навес, из-под которого виднелись пальмы, пляж и океан. Сюда доносились все запахи цветущих тропиков. В столовой никого не было, кроме повара и двух русских женщин.
– Рената, возьми вот это, – советовала одна из них другой, стоя у шведского стола.
– А что это?
– Рената, мы же вчера утром брали, очень вкусно.
У Парамона сон как рукой сняло. Он подошел к женщинам.
– Здравствуйте, а вас зовут Рената? – обратился он к высокой шатенке.
– Да, –
– А вы Тимофей, я вас только что зарегистрировала.
– Я Парамон.
– Очень приятно.
– Это вы, Рената, у Веткина работали?
– Да, работала.
– Мне рассказывали, что у вас прекрасная, даже уникальная память.
– Да что вы, смеетесь? Я все забываю. Это кто-то пошутил.
У Паши застучало в висках и груди. Проехать полмира только для того, чтобы убедиться, что люди врут! Джунгли, океан, солнце и пляж – все пропало. Перед ним был только деревянный стол с чашкой кофе.
– Ну хватит кофе-то распивать! Поехали. Я уже машину взял. Ты ведь в курсе, что я не только актер, но и известный гонщик? – вернул его к жизни Витя Еременко.
– Нет, не в курсе.
– С-час и узнаешь. Поехали.
Паше было все равно. Он сел в какой-то блестящий автомобиль. Еременко игриво покрутил ключи. Привратник настежь отворил ворота, и они помчались к ближайшему поселку по асфальтовой дороге, довольно хорошей, но мокрой. Витя лихо вел машину, но при этом помнил, что если на горном повороте они вылетят в джунгли, то могут потом пару лет ждать помощи.
Поселковый магазин представлял собой деревянную хижину, покрытую пальмовыми листьями. На прилавке был ром «Бругаль», пиво «Президентское» и какие-то сигареты.
– Даже у нас кроме «Жигулевского» было московское, – не выдержал Паша.
– Это у вас в Москве московское, а у нас в Питере ленинградское – завода Степана Разина.
– А иногда было рижское, почти как иностранное.
– Да что там рижское, иногда и чешское выбрасывали. Черное, шикарное – называлось «Дипломат».
– А водка? Представь себе: кругом одна «Столичная»! Кошмар!
– Сомневаюсь я, что у него есть носки с трусами и бритвенные принадлежности. Спроси, раз уж все равно приехали.
– Апрендентэ, пор фавор. Тенер уно камизас, уно канцетинас, уно шортас?
– Ке эс эсто канцетинас? – вопросом на вопрос ответил негр за прилавком.
У Паши возникло подозрение, что он чего-то не помнит или неправильно произносит по-испански. Он был одет как нормальный европеец в жарких странах: рубашка с короткими рукавами, шорты и легкие ботинки с носками. Негр вышел из-за прилавка и вопросительно смотрел на Пашу. Паша сунул палец в носок, оттянул его и показал негру.
– Что он от тебя хочет?
– Спрашивает, что такое носки.
– Он что, не знает?
– Ты
– Логично.
– Пара кэ эсто эс? – снова спросил негр.
– Чего он опять?
– Зачем носки, спрашивает.
– Черт его знает зачем, так сразу и не сообразишь. Скажи ему, для запаха.
– Витя, это ты у себя на родном радио шути. Он не поймет, здесь даже не Азия, а хуже.
– Ладно, пусть показывает, что у него есть.
Негр долго рылся под прилавком и наконец вытащил оттуда цветные трусы. Видно было, что они стиранные, неверное, он их носил по праздникам.
– Пошли отсюда, Горацио. Спроси, где ближайший город.
Оказалось, что ближайший город совсем не близко. Заблудиться Паша с Витей не могли: дорога была всего одна, причем довольно живописная. Подъемы открывали вид на поросшие джунглями горы, спуски – на ручьи, в которых негритянки стирали свое скудное белье. На самых высоких точках вдали было видно океан и небольшие острова, похожие на иллюстрацию из книжки про Робинзона Крузо.
Город отличался от деревни наличием бензоколонки и магазина, на котором висела гордая вывеска: «Супермаркет». Магазин был завален пакетами с гуманитарной помощью. Паша хорошо запомнил эти пакеты, их раздавали в школе детям в конце перестройки, когда с едой было плохо. Власти Санта-Лючии оказались умнее и пустили все это добро в магазин. Впрочем, в магазине нашлись одна майка, одни шорты, отыскался и бритвенный прибор.
– Вот это то, что надо, – сказал Витя Еременко, показывая на бритву и тюбик с кремом для бритья.
– Какое-то оно тут все не новое, – засомневался Паша.
– Ладно, цвет и размер выбирать не приходится, бери то, что есть.
Довольные и уставшие они снова сели в машину.
– Ну вот, а ты сомневался! Вот он, мой любимый крем для бритья!
Витя взял тюбик, отвинтил крышку и открыл его. Поднес к носу, чтобы насладиться знакомым ароматом. Из тюбика вылезла зеленая пузырящаяся жижа. В машине запахло прорвавшейся канализацией.
– Дай скорей платок.
Паша вынул свой платок. Витя осторожно завинтил крышку. Аккуратно вытер руки и выкинул тюбик и платок в окно.
– Еще и бритва, наверное, заржавела! Буду сейчас драть щеку ржавой бритвой.
В предвкушении этой процедуры Витя молчал всю обратную дорогу. А Паша, приехав на базу, сразу пошел искать свое административное начальство. Им оказалась подруга Ренаты, с которой они завтракали утром.
– А у вас бывает досрочное освобождение?
– Рейсы домой? Конечно, бывают. Отвозим отснятый материал, выбывших участников, ну или случится что, не дай бог.
– Запишите меня на обратный рейс.