Изобретатель чудовищ
Шрифт:
— Ба! Не хочешь ли ты сказать, что собрался воевать голыми руками?
— У нас с Исидором не было выбора: мы оказались в плену у слуг Магога — по виду, они казались монахами, но отнюдь не смиренными. У их настоятеля вместо глаз были два стеклянных шара. Исидора держали в яме, а меня пытались заставить работать на них. Мы бежали практически с пустыми руками. Оружие нам удалось раздобыть недавно. Впрочем, у меня был пистолет.
— Еще один механизм? — оживился часовщик.
— Можно сказать, да. Приспособление, стреляющее пулями — специальными свинцовыми
— Оно работает? — монокуляр Седоус так и сверкнул.
Феликс продемонстрировал пистолет часовщику.
— Патроны только кончились.
— Кончились свинцовые конусы? — переспросил Седоус. — Будь у меня свинец, я бы мог отлить вам эти… патроны. Плевое дело.
— Бесполезно. Патрон — это гильза с порохом, в которую вставлена пуля. Когда я спускаю курок, боек пистолета ударяет в капсюль гильзы, порох воспламеняется и выбрасывает свинцовый конус с огромной силой. Даже если мы отольем сотню пуль, без пороха пистолет не выстрелит.
Часовщик задумался. Феликс разобрал пистолет на его глазах, чтобы наглядно объяснить работу спускового механизма.
— Про порох я первый раз слышу, — признался Седоус — Значит, теперь твой пистолет — никчемная штука?
Феликс подтвердил, и часовщик как будто этого и ждал:
— Отдай его мне! Авось я найду ему применение.
Феликс колебался. Ему было жаль отдавать пистолет сумасбродному любителю механизмов. Седоус разберет его на запчасти, использует для улучшения своего протеза или на что-нибудь еще… Но Феликс подавил в себе это чувство. Чем таскать с собой ни на что не годный "механизм" в качестве талисмана, лучше пусть часовщик и правда отведет душу.
— Ладно, пистолет твой.
— Вот спасибо, так спасибо! Посмотрим, куда его приспособить!
Завладев вожделенным пистолетом, часовщик сразу же отключился от всего мира и углубился в размышления.
Пока суд да дело, Тим прогулялся между шатрами и немного поторчал возле площадки, таращась на то, как тренируются молодые воины под присмотром старших. Копейщики кололи гигантские ледяные валуны, которым кто-то придал общие черты монстров Магога. Металлический наконечник копья с неистовой силой врезался в глыбу, и ледяная крошка летела в лицо воину, будто кровь пронзенного им врага.
Тут же осваивали военную науку стрелки из арбалетов. На кусках льда были начерчены круговые мишени, и каждый из арбалетчиков стремился попасть болтом в самое яблочко.
Те, кто закончил тренировку, стояли поблизости и, отдыхая, обсуждали успехи или промахи, свои и своих товарищей. Тим приблизился к кучке парней, которые делились друг с другом какими-то веселыми историями и раз за разом взрывались задорным смехом. Один из парней окликнул Тима:
— Эй! Это ведь ты городской?
Новость о появлении чужаков уже разнеслась по всему форту.
— Да. Мы пришли сражаться с Магогом.
— Сражаться?! — расхохотался парень. — Какой от городских толк!
Задира был на целую голову выше щуплого вора и чуть ли не раза в два шире в плечах.
— Оставь
Но Тиму не нужны были защитники — он и не думал ни за кого прятаться.
— Мы не ссоримся, — вор дружелюбно похлопал обидчика по могучей груди. — Я всегда говорю: чем ты больше — тем тебе больнее падать.
— Ух наглец! Да я тебе язык отрежу! — воин оттолкнул Тима так, что тот, попятившись, едва не споткнулся; однако вор был достаточно проворен, чтобы и от сильного толчка устоять на ногах.
— Скажи-ка, бугай, как ты отрежешь мне язык без ножа? — с лукавым огнем в глазах сказал Тим.
Воин схватился за кожаный чехол у пояса. Но его рука не нащупала знакомой костяной рукояти. Тим показал воину нож:
— Ты это потерял?
Здоровяк разинул рот, не понимая, как городской умудрился его обезоружить. Тим протянул нож воину:
— Возьми. Драку надо выигрывать до ее начала, понял?
— А ты ловкач, городской! — вдруг расплылся в улыбке его обидчик. Он был только с виду грозен. — Ты стянул у меня нож, пока мы говорили? Здорово ты это ухитрился. Раз ты такой мастер, добро пожаловать в форт. Я просто проверить тебя хотел, думал, ты струсишь.
— Знаешь ли, я такое видывал, что бояться уже отвык, — заявил вор.
Другие воины уважительно посмотрели на шустрого малого. Некоторые из них были еще безусыми юнцами и носу не показывали из форта, не участвовали ни в единой серьезной передряге, а Тим, невзирая на его безобидную внешность, рассуждал, как опытный солдат.
— Как зовут командира вашего отряда? — спросила девушка-воин, недавно пытавшаяся заступиться за Тима.
— Феликс.
— Хорошо, что вы присоединились к нам. Я проводник, разведчица. Меня зовут Орхидея. Рада, что гарнизон форта пополнился храбрыми и находчивыми воинами.
В густые светлые волосы Орхидеи были вплетены цветные нити.
— Красивое украшение, — сделал комплимент Тим.
Он подумал, что даже суровая воительница вряд ли обидится на его похвалу.
— Это не для красоты, — провела рукой по волосам Орхидея. — У многих из нас есть свои талисманы. Смерть витает над жителями форта каждый день, и у воинов со временем появляются приметы на удачу. Амулеты, татуировки, особые заговоры перед битвой… Некоторые талисманы у нас носят на виду, некоторые берегут от чужих глаз и называют "сокровенными". Я не уверена, что они помогают, но таковы наши обычаи, счастливые приметы поддерживают боевой дух.
— Точно, — поддержал Тим. — Я тоже храню одну штуку.
Вор достал из кармана и подбросил на ладони медяк:
— Везучая монетка. Я нашел ее на улице, а она с дырочкой. Потратить нельзя, я и решил, пусть будет на счастье.
Между тем Тима обступили молодые воины. Они хотели послушать о приключениях вне пределов форта, но их желанию было не суждено сбыться. Беседу прервал сигнал рога.
— Не к добру это, — молвила воительница. — В штабе форта назначен сбор всех командиров.