Изольда
Шрифт:
Почему-то отчаянно волнуясь, девушка приблизилась к тяжелой, солидной двери, обитой светло-голубой кожей, мельком посмотрела на себя в зеркальце пудреницы, сделала глубокий вдох и постучала. Дожидаться ответа она не стала – вошла, мягко ступив с пушистой дорожки на плотный ковер, упруго принявший на себя вес ее тела; обежала глазами кабинет в поисках Макса, но вдруг оледенела, наткнувшись взглядом на красочный плакат, растянутый во всю стену.
Если бы ее любовник, как всегда, сидел за столом, вольготно раскинувшись в огромном вертящемся кресле, Изольда бы ничего не заметила; может быть, просто не рассмотрела деталей плаката за широкой мужской спиной. Но письменный стол пустовал, и девушка оказалась лицом к лицу со своим проклятьем, будь у нее в руках шпага или нож, она не задумываясь проткнула бы ненавистное изображение насквозь, и пронзала бы его снова и снова, пока то не превратилось бы в решето.
Когда молодой Райнис, на ходу застегивая ремень на джинсах, вышел из маленькой ванной комнатки, пристроенной к кабинету, его глазам предстало удивительное, но полностью лишенное смысла зрелище: Изольда, с пылающим от гнева лицом, мечущая разнообразные предметы со стола в свежую афишу.
– Ты что, одурела?! – Выхватив из рук девушки свой рабочий блокнот, Макс кинул его на диван и тут же обеими руками вцепился в запястья разбушевавшейся, рычащей от возбуждения Изольды. – Чем тебе не угодил Нурлан? Висит себе тихо и спокойно, никого не трогает, вон, смотри, какой симпатичный – в белой рубашечке и галстуке!.. Уймись, говорю, все равно не отпущу, хватит!
Изольда еще раз дернулась, но сильные руки Макса стиснули ее намертво, лишив возможности сопротивляться. Судорожно вздохнув, она безвольно повисла в объятиях любовника, смирившись с поражением. Но когда Райнис, слегка ослабив хватку, попытался отстраниться от девушки, Изольда вывернулась и, глядя на парня яркими синими глазами, прошипела:
– Ненавижу оперу. Не-на-ви-жу.
Малика на секунду замерла, встав перед зеркалом и внимательно глядя себе в глаза. Потом, задумчиво проведя редким гребнем по волосам, тяжело вздохнула и, больше не смотря на свое отражение, в который раз прошлась по кабинету, меряя его шагами из конца в конец. Со стороны такое хаотичное
Обхватив плечи руками, девушка снова пересекла небольшое пространство кабинета, смахнула пыль с настенного панно из китайской соломки, поправила висящую рядом французскую акварель, развернулась, дошла до другой стены, потрогала упругие листья лианы, свисающие из кашпо, и опять двинулась обратно.
Она совершила ужасную, непоправимую ошибку. Ее карьера погибла, и ей некого винить в случившемся, кроме себя самой! Горько вздохнув и облизав пересохшие губы, Малика на секунду застыла посреди комнаты, невидящим взглядом уставившись в окно, но тотчас снова сорвалась с места и зашагала по привычному кругу: от стены к стене, потом к окошку, от него – к двери, и все сначала. Она, безусловно, виновата – позволила чувствам взять верх над разумом, потеряла контроль над ситуацией, выставила себя в дурном свете! Теперь никто не захочет иметь с Маликой дела, ей придется передать свои полномочия кому-то другому и уйти из ресторана, забыть об этом бизнесе и надеждах на счастливое будущее! Да, теперь Арсений никогда не женится на ней!..
Эта мысль неприятно уколола Малику, и шоколадные глаза девушки тут же наполнились слезами. Всхлипнув, она опрометью кинулась в ванную комнату, на ходу освобождаясь от белого пиджака. Как хорошо, что они с Арсением продумали этот вопрос и настояли на необходимости маленькой пристройки к кабинету, а то сейчас пришлось бы бежать через весь коридор в душевой отсек, рыдая и размазывая тушь на глазах у изумленного персонала! Нет, только не это! Пусть у нее все плохо, но окружающим незачем знать такие подробности.
Умывшись, Малика чуть-чуть успокоилась и, вернувшись в кабинет, уселась за стол, пододвинув к себе стопку документов. Пиджак девушка не стала застегивать до конца, позволив себе чуть более смелое декольте, чем обычно. Все равно она одна – наедине с накладными, актами, договорами и расписками. Что ж, если ее уволят, то в ее папках будет идеальный порядок. Никто не скажет, что у Малики Маевой плохо велись дела. Она всегда была добросовестной и прилежной, ее не в чем упрекнуть!
Всхлипнув, девушка потерла виски костяшками пальцев и, сделав глубокий вдох, задержала дыхание. Сегодня у нее очень тяжелый день, срочно надо успокоиться и перестать себя накручивать. Может быть, еще все обойдется… В конце концов, ничего страшного не произошло: да, она поругалась с клиенткой, но другие посетители не слышали ни слова из их разговора, Малика говорила шепотом… Правда, у этой стервы из рук выпал бокал, и, когда он грохнулся на пол, кто-то, конечно же, оглянулся на шум. Ну и что? Не считать же каждую упавшую вилку или чашку скандалом! А появление Виктора Андреевича и вовсе затушило искорку ссоры, вот уж кто умеет превратить грязь в золото!
Малика задумчиво откинулась на спинку своего любимого кресла и, как пружинку, распрямив длинную кудрявую прядку, осторожно намотала ее на палец. Итак, чего или кого следует опасаться? Не посетителей – если кто-то что-то и видел, то вряд ли понял, что именно случилось. На персонал, естественно, можно не обращать внимания: если на то пошло, у каждого в работе бывают огрехи, и только дурак решится кинуть в нее камень! Арсений никогда не пойдет против, потому что чувствует свою вину… Вспыхнув, Малика нервно ударила ладошкой по столу. Из-за него и случилась эта безобразная сцена – из-за него и той девки! Но именно поэтому Арсений точно не станет ни о чем вспоминать. И Марианна, если не дура, не полезет качать права – девушка досадливо скривилась, мысленно произнеся имя соперницы. А значит, остается только один человек, которого ей надо бояться, – Виктор Андреевич Зарецкий.
С трудом выдвинув верхний ящик стола, Малика взяла тонкую розовую папочку с бумагами и внимательно просмотрела каждый документ. Договоры, накладные, расписки, и в какую бумажку ни загляни – везде одна и та же дата, будущая среда. В этот день в «Заречье» состоится банкет, посвященный пятидесятилетию великого певца Нурлана Амангалиева и двадцатипятилетию его сольной карьеры. Это не просто день рождения, это – важное событие в мировой культурной жизни! Меньше чем через неделю здесь соберется весь цвет столицы, сюда стекутся самые богатые и яркие люди Москвы, а также гости с разных концов света! Только она, Малика, сможет справиться с этой сложной задачей: подготовить праздничную программу вечера, обеспечить достойное угощение со множеством сменных блюд и вариаций первого и второго, продумать и осуществить музыкальное оформление, реализовать желания хозяина и гостей. Спрашивается, кто будет всем заниматься, если ее уволят?.. Слишком короткий срок, чтобы рисковать успехом мероприятия. Она нужна Зарецкому не меньше, чем он ей.
Аккуратно сложив документы в прозрачную розовую папку и сунув ее назад в стол, Малика медленно выпрямилась и потянулась всем телом, запрокинув голову. Что ж, все нормально, ей не о чем волноваться. Даже если Виктор Андреевич решил ее уволить сразу же после банкета, то вряд ли исполнит свое намерение: победителей не судят, а она, Малика, лучший управляющий за все время существования этого ресторана. И она устроит Нурлану такой шикарный бенефис, что знаменитый певец будет вспоминать ее до конца жизни! Малика продумает каждую деталь, и торжество пройдет без сучка без задоринки, как по маслу! После этого господа Зарецкие вынуждены будут считаться с ней. Оба – и отец, и сын.
…Через час дверь кабинета Малики без стука распахнулась, и на пороге возникла тяжеловесная фигура Виктора Андреевича Зарецкого. Улыбаясь и довольно потирая руки, он прошел прямо к столу и опустился в кожаное кресло напротив девушки.
– Ну ты даешь, дорогая!.. Ты меня, конечно, удивила… Ну ладно, все уже в порядке. Клиентка не сердится и согласна принять твои извинения, так что иди и расшаркивайся перед ней. Надеюсь, мне не надо тебя учить, что и как говорить? – Босс отечески похлопал Малику по плечу и сел, вольготно закинув ногу на ногу.
Серые, как асфальт после дождя, глаза Виктора Андреевича не мигая уставились на девушку, но она только равнодушно пожала плечами, нарочито не замечая пристальной мужской заботы. Малика разглядела явный интерес Зарецкого к своему декольте и, усмехнувшись про себя, приняла к сведению; обиженно надув губки, она вдруг выпрямилась, как струна, и всем корпусом подалась вперед, ее белоснежная грудь с милой ложбинкой еще откровеннее открылась глазам босса. Но, словно не видя того, девушка страстно заломила руки, хрустнув пальцами от усердия.
– Виктор Андреевич, это она должна извиниться, а мне просить прощения не за что. – На лице Зарецкого появилось изумленное выражение, и Малика едва не рассмеялась, но вовремя сдержалась. – Эта женщина – скандалистка, она не в первый раз устраивает сцены в «Заречье»… Я всегда старалась угодить ей, но сегодня… Я хотела предотвратить скандал, Арсений помешал. Не знаю, в чем дело. Ваш сын пришел в ярость, увидев… клиентку… Может, они… знакомы?
Малика по-детски широко распахнула прекрасные темные глаза и с мольбой уставила их на Виктора Андреевича; так малыши таращатся на игрушки в витринах и сладости в кондитерской. Вот теперь старший Зарецкий смотрит на нее с легкой жалостью, как на больную, искренне веря в наивность и неопытность собеседницы, и в то же время без конца скользит взглядом за вырез ее пиджака!.. Пусть он считает ее легковерной дурочкой, не понимающей, что общего может быть у Арсения с Марианной; так лучше для Малики, теперь разговор быстро перейдет от опасного предмета к пустякам.
– Это просто клиентка, Арсений едва знает ее! – голос Виктора Андреевича взлетел на пол-октавы вверх и несолидно зазвенел в тишине кабинета. – Ну хорошо, если это вина Марианны, я еще раз переговорю с ней. Однако ты должна понимать, Малика, что посетители нашего ресторана имеют право на повышенное внимание, они платят деньги – и немалые, заметь! – за то, чтобы к ним относились уважительно, с почтением, и мы не можем вести себя так, как заблагорассудится… В этой ситуации, как я понял, виноват Арсений, я с ним лично поговорю, но и ты не забывай, что на тебе лежит такая ответственность…
Ну все, очередная проповедь началась. Согласно кивая каждому слову Зарецкого, Малика привычно отрешилась от ситуации и погрузилась в свои мысли. Она оказалась права – сколько раз ей повторялось, что она в «Заречье» никто, ноль без палочки, и что должность ей дали за красивые глазки, и найти ей равноценную замену – раз плюнуть! Однако что же получается? В первом же бою за свою независимость она одержала полную победу! Еще вчера Малика даже подумать не могла о подобной ситуации: чтобы она невежливо обошлась с клиенткой и не извинилась перед ней? Но она так и поступила, и что еще хуже – не подчинилась прямому указанию начальства, не стала просить прощения… Но она рада, что все произошло именно так, а не иначе. Малика многое поняла, доказывая свою правоту. С этого дня она никому не позволит помыкать собой как девчонкой.
– Да, кстати, у меня к тебе важное дело, – покопавшись в узкой замшевой борсетке, Виктор Андреевич извлек на свет тонкий рулон бумаги и, развернув его, продемонстрировал девушке стопку живописных плакатов с нарядным Нурланом. – Вот, возьми и развесь их везде: на двери в «Заречье», в туалетах, на стоянке, возле автобусной остановки… В общем, где только можно, поняла?..
Виктор Андреевич любовно погладил афишу, похожую на красочный кусок моющихся обоев, щелкнул по всей стопке и подмигнул Малике, однако тотчас же замялся и отвел взгляд от ее удивленно вскинутой брови. Недоумение на лице собеседницы было столь явным, что Зарецкий смутился, к тому же его глаза снова скользнули на ее высокую грудь, задержавшись в ложбинке, а когда девушка поймала босса на этом, мужчина и вовсе смешался. Откашлявшись, он положил плакаты на стол и тяжело поднялся с кресла.
– Ну, или пусть твои девочки из персонала этим займутся, правда, дело нехитрое. А для тебя – другое задание. Вечером я встречаю Нурлана, и чтобы, когда бы мы ни приехали в ресторан, ты нас встретила ужином, поняла? Закуски, горячее, вино – все как положено. Ну, не мне тебя учить, конечно!..
Конечно, она и сама знает, что делать. С облегчением вздохнув, Малика проводила Зарецкого задумчивым взглядом, медленно подтянула к себе за уголок плакат и с любопытством уставилась на певца. Что ж, недурен собой. Интересный немолодой мужчина, костюм из тонкой бежевой ткани отлично смотрится на его крепенькой фигуре, галстук, правда, чуть пестроват, но в общем впечатление самое хорошее. Особенно Малике нравятся глаза Нурлана – раскосые и прикрытые тяжелыми веками, как у большинства казахов, однако удивительно ясные, блестящие, похожие
Машинально поглаживая пальцем яркий галстук певца, Малика подвинула к себе плоский черный телефон, быстро набрала нужную комбинацию цифр и, прижав трубку к уху, снова обежала глазами весь плакат, стараясь углядеть на нем какую-нибудь пропущенную ею ранее, но очень важную деталь. Как странно! Еще утром это был просто тенор, человек, известный во всем мире, но лично для нее – никто; теперь же она знает, что Нурлан – отец Изольды, и это случайное знание заставляет Малику иначе смотреть на певца, искать в нем какие-то особенные черты!.. Смешно.
– Анжела, Катя, зайдите ко мне, у меня для вас работа, – бросив трубку, Малика рассеянно пригладила стопку афиш и встала из-за стола. Сейчас она отдаст плакаты девочкам-менеджерам и займется серьезными делами. Управляющий рестораном не может и не должен заниматься расклейкой бумажек, это несолидно! Вот предстоящий ужин «для узкого круга» – ее забота.
Улыбаясь, девушка застегнула пиджак на все пуговицы и одернула брюки. Сегодня она поняла одну очень важную вещь, и от этого в груди приятно разлилось тепло: она, Малика, не последний человек в «Заречье» и, что бы ни говорил Виктор Андреевич, не сопливая девчонка, ее ценят и уважают. И она – привлекательная женщина, а не серая мышка! Сам Зарецкий только что показал ей это.– Простите, Елена Викторовна, я сейчас все исправлю! – тоненький голосок мастера прервал размышления Лены, она с неудовольствием опустила взгляд на свои ступни и нахмурилась, наткнувшись на неприятную деталь – безобразно смазанный лак на мизинце правой ноги. Можно подумать, сегодня ей делает педикюр не классный специалист, а девчонка-практикантка!
Девушка испуганно посмотрела на свою клиентку снизу вверх и, прижав ко рту кулачок, затихла в ожидании приговора. Ее узкая спина напряглась от волнения, резко обозначив острые лопатки, и во всей сжавшейся фигуре отразилась такая мольба, что Лене расхотелось ругаться.
– Ладно, исправляй, – бросив на провинившуюся «педикюршу» неодобрительный взгляд, Зарецкая откинулась в кресле, закрыв глаза и отдавшись во власть ловких рук мастера.
Что за нескладный день сегодня, одно слово – четверг. С самого утра все идет вкривь и вкось: сперва сломалась кофеварка, и Лене пришлось забыть о любимом кофе с привкусом коньяка и довольствоваться растворимой бурдой, от которой ее потом два часа тошнило. Потом Изольда со своими слезами сбила весь график – пришлось перенести встречу с парикмахером, в результате она попала не к своим мастерам, а к каким-то безголовым девчонкам! Надо же, Лена сто лет ходит в этот салон, и еще никогда не случалось столько ляпов за один визит! Парикмахерша вымыла ей голову лореалевским шампунем, хотя Лена специально предупредила, что пользуется лишь одной линией косметики – «Клиник», на все другие у нее аллергия. В кофе, который ей принесли, не спрашивая, добавили сахар, а она пьет только несладкий. И наконец, этот ужасный смазанный ноготь – придется провести в кресле лишние полчаса, пока девица устранит беспорядок и заново наложит лак и закрепитель.
Спокойная музыка, льющаяся из колонок, развешанных по углам салона, внезапно оборвалась, и девушка лениво приоткрыла глаза, с интересом взглянув в огромное зеркало на стене напротив. Парикмахер почти закончила работу, и теперь наложила питательную маску на волосы клиентки, обернув их плотным полиэтиленом. Глядя на свое отражение, Лена невольно улыбнулась – в таком виде она похожа на египетскую мумию или куколку бабочки. Сходство усилилось бы, если б сейчас на ее лице была маска: питательная смесь из трав, меда и еще чего-то, чем косметичка регулярно обмазывает ее лицо. Ленка так и не запомнила состав маски, однако постоянно пользуется ею, потому что эффект от нее потрясающий! Кожа моментально разглаживается, становится упругой и свежей, как после длительного отдыха, и такой нежной, что никакой косметики не надо! Но она уже делала маску в понедельник, и следующая – не раньше чем через две недели.
– Концы я срезала, они у вас сухие и секутся, нужно восстанавливать структуру волос. Записать вас на процедуры? – Парикмахерша сняла с головы Лены пленку и, бережно расправив ее волосы в специально пристроенной к креслу эмалированной раковине, полила их душистым травяным настоем. – Рекомендую вам витамины…
– Спасибо, не надо. – Лена мягко освободила волосы из рук девушки и, деловито тряхнув мокрой гривой, пальцами разделила их на косой пробор, слегка взбив челку. – Высушите меня, пожалуйста, укладывать не надо, никаких лаков и гелей.
Позволив мастерам спокойно заканчивать работу, Лена расслабилась и едва не уснула под мерный гул фена; через несколько минут она открыла глаза и с удивлением обнаружила, что все закончилось. Ее волосы, ставшие заметно короче и светлее, игривыми прядками легли на плечи, закрыли лоб и оттенили щеки. Девушка в первый миг даже не узнала себя в зеркале, но потом, изучив свое отражение, удовлетворенно кивнула. Она выглядит не так, как раньше, и это хорошо. Новое – всегда лучше привычного и надоевшего.
Сдержанно улыбнувшись, Лена взъерошила слишком аккуратную прическу и, опустив глаза на свои узкие ступни, полюбовалась свежим педикюром. Она просила лак другого тона, потемнее, но, как ни странно, девушке понравились ее розово-бежевые ногти, цветом напоминающие маринованный имбирь. С ее смуглой кожей это смотрится здорово.
Поднявшись с кресла, девушка босиком прошла к маленькому металлическому столику на высокой разлапистой ножке и, налив себе из графина в бокал апельсинового сока, с жадностью выпила его, не оставив ни капли на донышке. Пожалуй, на сегодня хватит, сейчас она зайдет к диетологу и поедет домой, по дороге заскочив в аптеку и купив кое-что важное. Она дала себе слово, что непременно сделает это сегодня!
В раздевалке Лена быстро переоделась, повесила в свой шкафчик мягкий фланелевый халат и облачилась в джинсы. На этот раз она решила не заправлять рубашку, оставив ее навыпуск. Немнущаяся бело-голубая ткань свободно облегла тело, не обрисовывая его в деталях, но приятно намекая на имеющиеся формы. Девушка расстегнула верхнюю пуговицу рубахи. Вот так она выглядит стильно и сексуально: голубые джинсы бесподобно обтягивают ее стройные ноги, может быть, чуть-чуть полноватые в бедрах, но красивые и женственные… А чтобы они казались еще длиннее, Лена под любые брюки надевает туфли на каблуках. Сегодня она подобрала под свой наряд джинсовые босоножки со стразами, такими же розовыми и блестящими, как ее свеженакрашенные ногти!..Завязав шнурки вокруг щиколоток и энергично потопав пробковыми платформами по шероховатой керамике пола, Лена сунула в рот ментоловую жвачку и, прихватив сумку, направилась к выходу. Все нормально, она великолепно выглядит и прекрасно себя чувствует, ее недавнее недомогание кажется теперь пустяком, случайным эпизодом, не заслуживающим внимания. Но если все это ерунда, то почему так тревожно на душе, а сердце скачет, как загнанная зверушка, выстукивая о ребра барабанную дробь?..
…Быстрая «Ауди» стремглав влетела в ворота, миновала двор и скатилась вниз по винтовой дорожке, резко затормозив у гаража. Железные ворота беззвучно поднялись, повинуясь кнопке пульта, и машина плавно въехала в подземное помещение, шурша щебенкой и разбрызгивая шинами пахучие древесные опилки. Обогнув старый «мерс», вишневая иномарка пристроилась между ним и стенкой гаража, фыркнула напоследок и покорно замерла. Из ее салона выпорхнула блондинка и уверенным шагом отправилась в дом, не глядя по сторонам.
Поднявшись в комнату, Лена Зарецкая кинула на кровать сумку и задумчиво посмотрела на нее, о чем-то напряженно размышляя, но потом решительно повернулась к шкафу. Потом она сделает то, что задумала. А сейчас единственное, на что Лена способна и чего хочет, – это поплавать в бассейне, как следует размяв все мышцы и косточки! Два часа ничего не решат. Проблемы от нее не убегут.
Через пять минут девушка, одетая в темно-синий с красными полосками купальник, подошла к бортику бассейна и с наслаждением нырнула в прохладную воду, взметнув ногами столб брызг. На мгновение вынырнув, она дотянулась рукой до пульта, ткнув пальцем в одну из кнопок: где-то сверху сразу же заиграла приятная музыка и женский голос запел о любви на французском языке, заполонив собою все уголки просторного помещения.
Фыркая и отплевываясь, как дельфин, Лена дважды пересекла бассейн из конца в конец и, устав, приникла к бортику, наполовину высунувшись из воды. Как хорошо! Раньше она каждый день так плавала, когда Макс приезжал к ней: они соревновались, кто быстрее проплывет дистанцию, и она полностью выкладывалась, стараясь победить. Он, конечно, поддавался ей, но Ленка делала вид, что не понимает этого, иначе ей пришлось бы признать его превосходство… Улыбнувшись воспоминанию, девушка убрала мокрые пряди со лба и тыльной стороной запястья вытерла капли, стекающие с волос в глаза; ее улыбка так же быстро пропала, как и появилась. Что ж, выходит, в отношениях с Райнисом было и что-то хорошее! Он ведь любил Лену, в отличие от Тимура. А ей было удобно с ним.
Слизнув с губ солоноватые брызги, Лена вытянула шею и несколько раз наклонила голову в стороны: влево и вправо, затем вперед, назад и снова вправо-влево. Шейные позвонки натужно захрустели, и девушка вздохнула. Ощупав рукой напряженные мышцы шеи и плеч, она попробовала расслабить их усилием воли, но оставила бесполезные попытки, оттолкнулась от бортика и снова с головой погрузилась в воду.
Когда Лена встречалась с Максом, у нее был абонемент в фитнес-клуб «Ангел», она регулярно ходила в тренажерный зал, где безжалостный инструктор строго следил за ней, заставляя работать над каждой группой мышц, не слушая жалоб и нытья. Зато потом ее полтора часа бережно мяли умелые руки массажиста, и она балдела, ощущая, как оживает и наливается бодростью тело! Но когда она рассталась с женихом, от абонемента пришлось отказаться. Нет, Макс, конечно, не возражал бы, вздумай девушка по-прежнему заниматься в фитнес-клубе его матери, однако Лена сочла это некорректным. Ангелина Райнис очень суровая женщина, а уж за сыночка любому глаза выцарапает… Так что этот фитнес-клуб для Лены закрыт навсегда, а жаль. Конечно, в салон красоты, принадлежащий Ангелине Райнис, девушка тоже перестала ходить, но это потеря небольшая, она с легкостью нашла замену, а вот в «Ангеле» ей по-настоящему нравилось!..
Размашисто загребая руками, девушка проплыла полдорожки и перевернулась на спину, отрешенно глядя в зеркально сверкающий потолок. Лучше не ворошить прошлое, оставить все как есть – весь этот нераспутанный клубок страстей, желаний, надежд и разочарований. Бог с ним, с Максом Райнисом. И с Тимуром. И – с чертовой свадьбой, которая не состоялась по ее милости, или прихоти, как без конца повторяет отчим… Хватит уже, она и так сполна получила за все – никакой мерою не измеришь ее боль и тоску, а если и этого мало, то Зарецкий непременно найдет, чем уязвить Лену еще больше. Сколько раз отчим повторял, что она – эгоистичная тварь, неспособная думать ни о ком, кроме себя, и что она позорит свою мать и лично его, ни с кем не считается и никого не любит!
Мрачно сжав губы, Лена поднялась из воды, тяжело передвигая ноги с одной перекладины лесенки на другую. Аккуратно встав обеими ногами на самый краешек бортика, она устремила взгляд вниз, пытаясь разглядеть дно под зеленоватой толщей воды. Да что этот человек вообще может знать о любви?! Сытый, холеный, как жирный кот на печке! Разве он сам когда-нибудь считался с Леной, с ее интересами и желаниями? Или, может, он так часто думает о ее матери?.. Как же Лена ненавидит отчима! А Изольда, дурочка, позавидовала ей!.. Как будто можно добровольно хотеть себе такого отца!..