Изучающий мрак (Дарвей)
Шрифт:
– До сегодняшнего дня...
– удрученно сказал Клифф.
– Вы знаете, у нас есть старинная поговорка, - подал голос Грем.
– Там, где не пройдет армия, пройдут алмазы.
– Понятно, - кивнул Дарвей.
– Предателя нашли просто - его купили. Может и не алмазами, а чем-то другим, но суть от этого не меняется.
– Но ведь все защитники Барнаса проходят жестокий отбор. Туда отправляли самых лучших, самых проверенных!
– возмутился Клифф.
– Как стало возможным, что в их ряды
– Каждый человек имеет свою цену, - веско сказал монах.
– Даже мы?
– Даже мы. Если мы все еще люди, конечно.
– Ты все еще хочешь отправиться в пещеры Ладога?
– спросил Грем.
– Нет. Во всяком случае, не сейчас. Теперь мне нужно побывать Барнасе.
– Что ты хочешь найти там?
– Магов крепости убили шараны. А шараны из воздуха сами по себе не возникают. По идее они должны были оставить за собой след, по которому я выслежу вызвавших их бакетов. Если орки решились действовать столь дерзко - это означает, что они располагают каким-то новым оружием, и поэтому уверены в своих силах. Или у них очень мало времени. Малем, что ты на это скажешь?
– Я смотрю в пламя, - глухо сказал гном.
– И оно говорит мне, что Барнас был сожжен нечестивым огнем. Хаос беснуется и вырывается их клетки. Начав пожирать мир, он уже не остановиться. Ему нужно все больше и больше жертв.
– Это и так понятно. А если говорить по существу?
– Бакетам нужны новые земли, чтобы удовлетворить запросы своего хозяина, поэтому они не могут вести затяжную войну. У них есть неделя или две. За это время с империей должно быть покончено.
– За две недели?!
– воскликнул Клифф.
– Да как они себе это представляют? Да только для того чтобы перерезать всем людям глотки им понадобиться, по меньшей мере, месяц. Грем, ваши жрецы - безумны!
– А я тут при чем? Я их не выбирал и не отвечаю за их поступки. Когда не станет людей и гномов, бакеты примутся за мой народ, так что орки тоже падут жертвой их безумства.
– Хоть это радует...
– проворчал гном.
– Мы будем мучиться в преисподней вместе.
– Никто нигде не будет мучиться. Я этого не допущу.
– Монах сорвал травинку и принялся ее задумчиво жевать.
– В общем, нам пора отправляться. Тушите костер.
– Нам? Мы идем с тобой?
– недоверчиво спросил юноша.
– Идем особым способом?
– он специально понизил голос.
– Да. Нельзя терять времени. И хоть я никогда не бывал в тех краях, но я не раз видел изображение Барнаса на картинах. Это должно помочь.
– Что-то в твоих словах не слышно особой уверенности, - заметил гном.
– Потому что ее нет. Но вы нужны мне. Кто знает, с чем доведется столкнуться на развалинах крепости?
– Я с тобой, - просто сказал Клифф и поднялся
Остальные последовали его примеру. Гном легким движением руки потушил костер. В полосе лунного света было видно, как от сожженных веток вьется дымок.
– Давайте свои руки. Я ни хочу никого потерять по дороге. Одному Господу известно, что может случиться с вами в замирье.
– А на что это будет похоже?
– с опаской спросил маг.
– Закрой глаза и ни о чем не думай, - посоветовал монах.
– Это будет похоже на ад, - мрачно сказал орк, протягивая руку.
– Такой маленький личный ад...
– Меня ты не запугаешь!
– с вызовом сказал Клифф, но на его лбу проступил пот от страха.
Дарвей коснулся их рук, а потом осторожно, с максимальной деликатностью, коснулся душ. Он старался думать только о хорошем: о любви, дружбе, взаимопонимании. О радостях, что дарят встречи с близкими людьми. Теплые и чистые, как вода лесного озера в летнюю жару, эмоции наполнили его душу. Огонек разгорелся...
Связанные единой живой нитью, они стали дополнением друг друга. Такие разные и одинаковые одновременно. Мир вокруг замер, боясь помешать творящемуся чуду. Дарвей глубоко вздохнул и развеял иллюзии. Они таяли как дым. И небо, и лес растаяли под пристальным взглядом монаха. Четыре огонька блеснули и слились в одну яркую звезду, способную разогнать любой мрак.
Где-то там, в пустоте, на одной чаше вселенских весов мертвой зловонной грудой лежит эгоизм, а над другой чашей парит невесомое сострадание. И сострадание перевешивает. Оно всегда перевешивает. Ее чаша склоняется к низу, обрывает цепи и летит, летит...
Они тоже летели. Дарвей понимал, что не справляется и лишь отчасти контролирует ситуацию. Его желания было мало, чтобы выбраться из водоворота, в который они попали. Но это продолжалось недолго. Реальность разжала свои железные тиски и вышвырнула в мир иллюзий.
Дарвей не удержался от крика, когда увидел, что до земли не меньше пяти метров. Он упал и тут же на него рухнул Грем. Затем пришла очередь Малема и, наконец, Клиффа. Маг единственный мог встать без посторонней помощи. Монах лежал едва дыша. При падении он сломал руку.
– Моя помощь нужна?
– деловито спросил Клифф.
– Да, - просипел Дарвей.
– Убери Грема и посмотри, что с моей рукой.
– О, моя голова...
– прохрипел Грем, откатываясь в сторону.
– Я разбился об камни.
– Ага, об камни. Почти...
– отозвался монах.
– А что с Малемом?
– Я буду жить, - ответил гном.
– Кости вроде бы целы.
– А ведь у тебя получилось, - радостно отозвался Клифф, занимаясь его сломанной рукой.
– Вот он Барнас. Вернее то, что от него осталось.