Изучающий мрак (Дарвей)
Шрифт:
Орман забрал свечу и проводил Дарвея в маленькую гостиную.
– Садитесь, я сейчас приду.
Монах послушно сел в старенькое скрипучее кресло.
Да, бедно живет главный астролог ордена Истины... Но ведь у него же должно быть немало денег. За столько лет можно было сколотить целое состояние. Орден всегда был щедр к их братии. Дарвею почему-то всегда казалось, что Орман должен иметь все самое лучшее - дом, мебель, произведения искусства... Астролог неизменно хорошо одевался, следил за своей внешностью.
Орман вернулся с подносом, на котором стояли чашки, полные темно-коричневого, почти черного чая и вазочка с печеньем.
– Что вы делаете с деньгами, Орман?
– прямо спросил монах.
– С какими деньгами?
– не понял астролог.
– С теми, что получаете за гороскопы. Или Гаер оказался непомерно скуп и забрал их обратно?
– Ах, вот вы о чем... Я оставляю себе необходимый минимум, а все остальное отдаю в сиротский приют "Зеленый лист". Я один из его покровителей. Тайный, конечно.
– Я не знал об этом, - пробормотал Дарвей.
– И признаться, немало удивлен...
– А зачем мне деньги? Семьи нет, вся жизнь проходит в работе, - астролог зевнул.
– Вы вот тоже не шиковали. Жили как последний бедняк: на съемных квартирах не имея за душой лишней пары штанов. Или теперь все изменилось?
– Да, изменилось. Теперь у меня вообще нет квартиры, - усмехнулся монах, делая первый глоток. Чай оказался немного терпким, но приятным на вкус.
– Не боитесь вызвать гнев Гаера?
– спросил астролог.
– Он же запретил вам появляться в Габельне.
– Ничуть. Вы расскажите ему о моем приходе?
– Нет. Я ни перед кем не отчитываюсь.
– Мне кажется, что Кармиссу вы бы рассказали, а вот Гаер вам не слишком по душе.
– Вы тонкий психолог, - усмехнулся Орман.
– Я действительно не в восторге от его методов. Но он нужен ордену. Как вам чай?
– Вкусный.
Астролог вздохнул и отставил чашку. Ему не хотелось приниматься за работу. В данный момент Орман больше всего желал вернуться обратно в еще не успевшую остыть постель.
– У вас все в порядке?
– он устало потер переносицу.
– Почему вы спрашиваете?
– Ваше появление у меня дома весьма необычно. И еще эта срочность... К тому же, - Орман посмотрел ему в глаза, - мне прекрасно известно, что раньше вы не читали мои прогнозы. Во всяком случае, не все. Что вы с ними делали - растапливали печь?
Монах тактично промолчал.
– Поэтому, - продолжил астролог, - у меня есть веская причина полагать, что случилось что-то из ряда вон выходящее, раз вы обратились ко мне. Что-то плохое, с чем вы не в состоянии справиться сам. Когда у человека все хорошо, он погружен в себя и не спешит поделиться радостью с другими, но когда на небосводе
– Вы как всегда правы. И мне кажется, что вы знаете больше, чем говорите.
– Возможно, - пожал плечами Орман.
– Я непростой человек.
– Вы знаете, что означает мое имя?
– "Затмение". На языке канов. Нет ничего удивительного в том, что вас так назвали, - предупреждая следующий вопрос, добавил Орман.
– Вы родились в минуту, когда луна скрыла собой солнце. И день стал ночью.
– Как патетично... Я знал, что мое рождение пришлось в год затмения, но не знал, что именно в ту минуту, - глухо сказал Дарвей.
– Это очень плохо, да?
– Почему? Вашими устами говорит забитый крестьянин, для которого нет ничего важнее, чем выполнение глупых ритуалов. Это чистой воды суеверие. Затмение - добрый знак, активизирующий силы земли и неба. Знак превращения, перемен. На вас лежит великая ответственность.
– Что ж тут доброго?
– Вам суждено многое изменить, а перемены - это всегда к лучшему. У остальных людей есть выбор, тогда как люди затмения его лишены. Они или идут в нужном направлении или гибнут. Но мне кажется, это не про вас.
– Но я же не один родился в этот миг. Есть тысячи детей...
– Дарвей, не говорите глупостей, - отмахнулся Орман.
– Важно не только время, но и место рождения. Если совпадает одно, то обязательно не совпадает другое.
– Вам лучше знать.
– Так что все-таки случилось? Даже составь я сейчас самый подробный гороскоп, у меня не будет полной картины. Звезды не настолько разговорчивы, как кажется несведущим людям.
– Завтра утром мне предстоит сделать нечто очень важное. Но я не знаю, как это сделать.
– Вы уверены, что вам нужен именно я? Я в убийствах не силен, и не могу дать совет.
– А с чего вы решили, что речь идет об убийстве?
– Дарвей, а разве вы умеете делать что-то другое?
Монах серьезно задумался. Орман отхлебнул еще чая и с видом приговоренного к казни достал чистый лист бумаги и карандаш.
– Кого вы собираетесь убить? Кто этот счастливчик? И где?
– Я не знаю, - виновато ответил Дарвей, понимая, насколько глупо звучат его слова.
– Но тогда как, демоны вас раздери, я могу сказать, удачным будет дело или нет?!
– Просто выясните, что суждено мне в ближайшем будущем. Возможно, в процессе работы появятся какие-то детали, облегчающие толкование.
– Всегда так... Минимум сведений, максимум вопросов...
– проворчал Орман.
– Я обратился к вам, потому что вы лучший.
– Не надо мне льстить. Я себе цену знаю. Ваши данные я помню, остается только подставить в схему координаты возможного места действия. Это Габельн?