Изумруд - камень смерти
Шрифт:
Вместо Зорина в кабинет явился Косарев. Он довольно улыбался; тепло поздоровался и дружески пожал Вовцу руку. Оказывается, показания Вовца подтвердили, что вины Косарева в гибели Кожевникова нет. Теперь он может со спокойной душой писать рапорт о наличии месторождений изумрудов на территории бывшей военной базы.
– А что с теми милиционерами?
– поинтересовался Вовец.
– Двое в больнице лежат, - усмехнулся
– Сдай-ка камушки, я их к отчету приложу.
– Так ведь нет у меня ничего, - изумился Вовец, - нас же с ними кинули.
– Кто, когда?
– ещё больше изумился Косарев.
– Да еврей этот тамбовский, Ванька Кацман, - пояснил Вовец, - взял камни, обещал на следующий день рассчитаться после проверки и взвешивания, а ночью его ухлопали. И все, никаких концов. А остальное Ченшин унес, я же вам рассказывал.
– Так я и поверил, как же, - хмыкнул подполковник.
– Ты не из тех, кто вот так запросто отдаст свое добро. Врешь ведь?
– Как хотите, можете не верить. А лучше проверьте. У него наши камушки должны обнаружиться. Впрочем, их было-то всего ничего. Гораздо хуже, что Ваньку грохнули, другого покупателя сейчас не найти. Камней-то я съезжу ещё наковыряю, тут проблем нет.
– А вот это вряд ли, - возразил Косарев.
– Вся эта территория изымается у лесхоза и закрывается для посещения. Твоя шахта будет законсервирована, вход засыпан. Государство не должно нести ущерб. Так что ты туда не ходи больше.
– Да и хрен с ним, - беспечно махнул рукой Вовец, - проще жить без этих изумрудов. На заводе вкалывать как-то спокойнее. Да и вы, поди, кантовать перестанете, а, товарищ подполковник?
– Что ж, - Косарев задумчиво пригладил волосы, - тебя, как и шахту, тоже придется до поры законсервировать. Только взрывать не будем, - пошутил и сам же рассмеялся.
– Живи обычной жизнью, пока не понадобишься.
– Надеюсь, - Вовец поднялся, - что никогда не понадоблюсь, как и вы мне.
– Не зарекайся, Слесарь, - Косарев направился к дверям.
– Провожу тебя до выхода,
* * *
Вообще-то Вовца консервация не то чтобы обидела, но слегка задела: попользовались - и в чулан, до следующей рыбалки. Впрочем, с другой стороны, он получил свободу. Никто не выдернет среди ночи из дому, не заставит писать километровые отчеты и стучать на друзей. Артели своей он доходчиво объяснил, что госбезопасность провела с ним профилактическую беседу и не советовала больше соваться на изумрудные залежи.
– Да провались они!
– сказал Серж и потрогал бок: как там ребра?
– Без них как-то крепче спится, - сказал Клим и сладко зевнул, прикрывая рот.
– А, - беззаботно махнул рукой в гипсе Серый, - мне изумруды никогда не нравились. Лучше пойдем, ребята, агаты на Синаре копать?
– Жалко, - вздохнула Валентина, - так мечтала изумруды погранить, колечко себе сделать или сережки.
– Да и я бы своей старухе.., - следом вздохнул Клим.
– Зря ты, Вовец, не оставил чуток для себя.
– А я оставил, и не только для себя.
– И Вовец вытащил из кармана сверток размером в сигаретную пачку.
– Думал, если госбезопасность прижмет, отдам. Все ж таки не в доме найдут, а как бы сам принес сдавать. Тут пятнадцать лучших камней из всей добычи.
Его чуть не задушили в радостных объятиях. Особенно старалась Валентина. Потом спросила Вовца:
– Сейчас я с богатым приданым, не хуже тебя. Чего тебе подарить? Проси, что хочешь.
– Да у меня и так все есть, - он пожал плечами.
– Ты есть, друзья надежные. Рюкзак только пропал.
– Ладно, рюкзак, - кивнула Валентина.
– А ещё что?
– Да хватит и этого. Теперь ты скажи, что тебе подарить?
Валентина обняла его, ткнулась губами в ухо и что-то неразборчиво прошептала.
– Ничего не понял, - сказал Вовец, - ты толком скажи.
– Ребенка!
– громко и четко произнесла Валентина и уточнила: - Лучше девочку.
– Что, прямо сейчас?
– захохотал Вовец, и вся артель подхватила этот веселый смех.
* * *
Екатеринбург - Крутиха - Екатеринбург 1996, 2002