Изумруд - камень смерти
Шрифт:
Любаша всхлипнула и на подгибающихся ногах поплелась к дивану.
– Раздеться надо, - посоветовал Вершинин почти ласково. Он поднялся из кресла, развязывая галстук.
– Сволочь, какая же ты сволочь, - гневно шептала Любаша, путаясь в итальянских колготках.
– Еще какая сволочь!
– гордо подтвердил Аркадий, хозяйским взглядом окидывая свое приобретение.
* * *
Следующий серьезный разговор заместитель по общим вопросам провел с Николаем Ченшиным. Личная секретарша зама - Любаша - вызвонить его по домашнему телефону не смогла, только оставила сообщение на автоответчике. Но вскоре Коля сам позвонил, и Любаша сразу соединила его с шефом. Вершинин как ни в чем не бывало сообщил, что Ченшину кое-что причитается в центральном
Через полчаса Ченшин уже сидел у него в кабинете и с легким изумлением смотрел на плотные пачки рублей и долларов, которые громоздил перед ним Вершинин. Бывший следователь, откровенно говоря, не ожидал полного расчета за проделанную работу, и плохо скрываемая настороженность в его глазах растаяла далеко не сразу. Изумруды, трижды переходившие из рук в руки, закончили путь в сейфе Вершинина, заменив там на полочке пачку новых стодолларовых купюр в банковской упаковке. Таким образом, полная сумма выложенных денег достигла шестидесяти тысяч долларов.
– Кстати, тот парень, что добывает такие красивые камушки, не занимается их продажей?
– как бы между прочим спросил Вершинин.
– За двести тысяч баксов предлагал мне все добытое заодно с месторождением. Поторгуйся, может, и дешевле отдаст. Можешь и на работу к себе сговорить, раз я не годен.
– Я думаю, мы ещё не раз пригодимся друг другу, - проникновенно улыбнулся Вершинин, двумя руками передвинув к противоположному краю стола денежные стопки.
– Посмотрим, - уклончиво отозвался Ченшин, быстро укладывая в сумку заработок.
– Кстати, там где-то болтались всякие такие бумажки, типа расписок. Они ведь тебе ни к чему?
– Прости, совсем запамятовал, - Вершинин подвинул на место денег красную папку, лежавшую сбоку на столе. Словно для того, чтобы не смущать собеседника, отвлекся, включив небольшой аппарат, внешне напоминавший процессорный блок компьютера. Откинул верхнюю крышку и опустил в открывшуюся щель мелко исписанный лист бумаги. В пластиковый контейнер, привешенный сбоку к столу, из аппарата полезла бумажная лапша.
Ченшин усмехнулся и развязал тесемки папки. Внутри лежали все его расписки, расходные ордера, командировочные удостоверения, отчеты и так далее. Он покачал головой, удивляясь такому количеству документов.
– Ты проверь, все ли тут, - мягко посоветовал Вершинин. Он шерстил другую папку, быстро перекладывая бумаги. Иногда он вытаскивал ненужную и спускал в щель уничтожителя.
– Да вроде полная отчетность, - пожал плечами Ченшин. Он взял одну из расписок и тоже опустил в щель. С интересом понаблюдал, как ползет мелкая лапша. После этого принялся толкать в аппарат сразу по несколько листов.
– Николай, приборчик-то верни, он за мной числится, - Вершинин бросил исподлобья быстрый взгляд.
– Завхоз потребует предъявить, а я где тебя потом найду?
– Резонно, - Ченшин достал из сумки футляр с радиоприемником.
– Это значит, что я должен написать заявление на увольнение?
– Нет необходимости, - Вершинин убрал приемник в стол, - ведь твоя трудовая книжка находится, насколько понимаю, в какой-то другой конторе? Тут ты как бы по совместительству работал.
– Так я же писал заявление о приеме на работу?
– А что ты только что в резку бросил? Не посмотрел? Сейчас здесь нет ни одной бумажки, подтверждавшей твою работу на нас. И мой тебе добрый совет: уйди в тень. Тагильскую братву я из профилактория приказал выгнать, не хрен за наш счет отъедаться. Они на тебя почему-то сердиты очень, так что им на глаза тебе тоже попадаться не следует. Можешь сейчас заняться бизнесом или отдохнуть с годик. А там, если денежка понадобится, заглядывай, - Вершинин поднялся, давая понять, что встреча закончилась, протянул руку.
– Ну, бывай здоров!
* * *
Вовец не сразу понял, кто ему звонит, даже встревожился. Только когда приятный девичий голос в третий раз объяснил, что с ним хочет
– Я слышал от одного знакомого, - сразу взял быка за рога Вершинин, что вы продаете небольшую, но ценную коллекцию минералов. Возможно, мы бы с вами сторговались.
– Что ж, идея интересная, - Вовец торопливо соображал, стоит за всем этим какой-то подвох, или Вершинин в самом деле хочет купить изумруды.
– И сколько вы предлагаете? Моя цена - две сотни.
– Я же ещё ничего не видел. Привозите к нам в центральный офис, посмотрим у меня в кабинете, оценим. Можете для надежности прихватить пару приятелей.
– И когда нам подъехать?
– Да хоть прямо сейчас. Только мне нужна вся коллекция, до последнего камешка. Договорились?
Через два часа Вовец в сопровождении Клима входил в старинное трехэтажное здание на улице Мамина-Сибиряка. Возможно, сто лет назад сам Дмитрий Наркисович бывал в этом доме, принадлежавшем в те времена золотопромышленнику Абакумову. Перед этим визитом провели короткое совещание. Присутствовала вся бригада, поскольку Сержа и Серого уже выписали из больницы. Решили, что самое разумное - это пойти на встречу. После убийства разгильдяя и выпивохи Кацмана нового канала сбыта пока не наблюдалось, и возможность сдать оптом сразу все до последнего обрезка казалась весьма привлекательной. Конечно, имелся определенный риск. Их могли просто вышвырнуть из офиса, не заплатив ни копейки и отняв изумруды. Но Вовец только хмыкнул, даже не стал обсуждать такой прокольный вариант.
Вышколенная секретарша с умопомрачительными ногами тут же доложила шефу о прибытии гостей. Радушный Вершинин встретил их на пороге своего кабинета, но внутрь прошел только Вовец с двумя сумками. Его партнер изъявил желание подождать в приемной. Вершинин возражать не стал, решив, что если мужикам так спокойнее, то пускай.
– Знаете, Владимир Павлович, - начал Вершинин, - я понимаю ваши меры предосторожности. Один из временных работников нашей фирмы доставил вам много неприятностей, но сейчас у нас сменилось руководство, и мы от таких сотрудников решительно избавляемся.
– Я видел по телевизору в новостях процесс, так сказать, смены вашего руководства, - усмехнулся Вовец.
– Точнее, вынос из зала заседаний забаллотированных кандидатов. Вид у них был весьма унылый. Я бы даже сказал - печальный.
– Если вы изучали социальную психологию, то должны вспомнить: революция в менеджменте неизбежно влечет жертвы в первую очередь среди менеджеров. Скажем, пять лет назад бизнес был чисто криминальным. Затем начались набеги омоновцев, аресты, разборки, дележки - невозможно работать. И бизнес стал полукриминальным. Естественно, что прежнее руководство не желало менять курс добровольно, потому что не могло работать иначе. И тех упертых лидеров бизнеса ликвидировали органы и киллеры. Но сейчас экономическая и социально-политическая ситуация совсем иная, чем пару лет назад. Сейчас полукриминальный бизнес тоже становится рискованным. В любой момент может обрушиться налоговая полиция, таможня, даже пенсионный фонд со своими претензиями: накопают криминала и разорят дочиста, - Вершинину явно доставляло удовольствие разворачивать свою теорию даже перед случайным слушателем.
– Поэтому доля криминала в бизнесе неизбежно должна уменьшаться с половины до четверти. Так вот, четвертькриминальный бизнес, по моим прикидкам, продержится достаточно долго, потому что из этой четверти хлебать будет не блатная братва, а господа чиновники, государственный рэкет, так сказать. Они не допустят, чтобы кормушка захлопнулась. Но вся беда в том, что люди, которые привыкли сами черпать полной ложкой, никогда не откажутся от этого приятного занятия, поэтому они обречены. Им так и так пропадать. Либо государство сожрет, либо тот, кому они кислород перекрывают.