Изумрудное пламя
Шрифт:
– Нет, нет! – кричала Эмеральда.
Женщины перевязали ей рот кожаным ремнем, больно сдавившим губы, и снова сунули ее лицом в грязь. Она вдыхала тяжелый запах гумуса и опавшей листвы. Маленький острый камень врезался ей в подбородок.
Эмери почувствовала, что силы оставили ее. Она обмякла и теперь мечтала только об одном: не расплакаться в присутствии этих двух женщин, которым явно доставляло удовольствие видеть ее в таком положении. Прошло несколько секунд. Эмеральда втянула в себя воздух и попыталась расслабиться. Она
Внезапно они слезли с нее и руками принялись копать землю. Пригоршни земли с сосновыми иголками и опавшей листвой попадали Эмери за шиворот, на голову, забивали глаза. Изворачиваясь, она думала лишь о том, чтобы земля не забилась ей в нос и в рот, но индианки опять сунули ее лицом в грязь. Земля скрипела у нее на зубах, и она вынуждена была вдыхать ее вместе с воздухом.
Теперь до нее дошло: эмигранты вплотную подошли к лагерю, и женщины таким образом старались спрятать ее и себя.
Подлесок в этом месте был достаточно густой. Разведчики вполне могут не найти их и вернуться к каравану ни с чем, а они с Тимми так и останутся у индейцев.
Окапывание было завершено, и все три женщины оказались по уши в грязи, словно кабаны. Многозначительные пинки и тычки в ребра лучше всяких слов подсказали Эмери, что она должна погрузиться в эту жижу. Теперь уже ни ей, ни Тимми никогда не выбраться отсюда. Эмеральда сдавленно зарыдала. Слезы, мешаясь с грязью, потекли по: щекам.
Встающее Солнце больно ткнула ее в бок и шикнула в ухо. Эмери знала, что эта женщина ненавидит ее и от всей души желает ее смерти. Если бы не Одинокий Волк, она наверняка убила бы ее прямо сейчас.
И вдруг что-то изменилось в настроении Эмеральды. Слезы пропали, осталась одна злость. Она умудрилась так извернуться, чтобы посмотреть в глаза Встающему Солнцу.
Сейчас она не выглядела ни красивой, ни даже привлекательной. Руки ее были в земле, ногти обломаны и кровоточили. Грязь коркой лежала на ее лице, волосах и платье из оленьей шкуры. Она больше походила на животное, чем на женщину. Эмеральда представила, что и сама, вероятно, выглядит не лучше. Как поразится Мэйс, когда увидит ее! «Если, конечно, найдет», – в отчаянии добавила она.
Глава 27
Они пролежали так несколько минут, когда вдруг услышали еще один выстрел. Казалось, он раздался с противоположной стороны лагеря, с того места, где полянка сужалась в неширокий проход между двумя утесами.
Эмеральда почувствовала, как напряглись тела индианок, но увидеть ничего не могла, кроме земли у себя перед носом да густого подлеска, окружавшего их.
Она слышала тяжелое дыхание женщин. Ветер шелестел листвой огромного тополя у них над головами. Заливисто лаял в лагере щенок, журчал ручей, гудела пчела. Но больше никаких звуков.
Эмери вздрогнула от странного предчувствия. И вдруг услышала
– Эмеральда, Эмеральда! – звал ее Тимми.
Эмери была уверена, что это он. Она слышала, как под копытами коня хрустят ветки. Тимми был совсем рядом.
Эмери вновь начала вырываться, стараясь сбросить с себя индианок. Ей удалось разжать потную ладонь индианки, зажимавшую ей рот, и закричать.
Женщина с Отрезанным Носом больно вонзила ногти ей в плечо, пытаясь пригнуть к земле. Но пробудившаяся надежда утроила силы Эмери.
Резким движением она сбросила с себя одну из индианок и изо всех сил ударила ее коленом в живот. Женщина с Отрезанным Носом издала какой-то странный хрюкающий звук, прозвучавший как сигнал тревоги, и перегнулась пополам.
Эмеральда локтем ударила Встающее Солнце по носу, разбив его в кровь.
Вскочив на ноги, она быстро огляделась. Темно-гнедая лошадка была недалеко, и хоть на ней вместо седла была индейская попона, сомнений не было: это Ветерок Тимми. За гриву коня уцепилась чья-то рука. И тут Эмеральда увидела Тимми, взбирающегося на лошадку справа, как принято у индейцев.
Эмери во весь дух побежала навстречу Тимми. В этот момент воздух прорезала первая стрела. Она пронеслась всего в нескольких дюймах от Ветерка, по счастливой случайности не задев его.
Вслед за первой, словно по сигналу, полетели другие стрелы. Из-за утеса стреляли из ружья. Запахло порохом, белый густой дым заклубился между утесами. Стреляли сразу несколько ружей. Кто-то из мужчин закричал и упал на землю.
Казалось, Тимми стоит на месте. Эмери бежала к нему, но расстояние между ними все не сокращалось. Еще одна стрела едва не задела Ветерок.
– Эмери, Эмери! – кричал Тимми.
Ее кто-то догонял. Она прибавила шагу, хватая воздух колючими, сдавленными глотками, слыша за спиной свист стрел.
Она почти добежала до Тимми, когда Встающее Солнце свалила ее с ног. Эмери тяжело упала на землю, прямо на острые камни, и они обе покатились по земле. Эмери пускала в ход все средства: локти, кулаки, зубы, ногти… Сейчас она была похожа на самку дикого зверя, отчаянно сражающуюся за свою жизнь.
Словно откуда-то издалека слышала она голос Тимми:
– Эмери, Эмери, ты должна успеть! У нас только один шанс, другого не будет!
Но Эмери ничего не могла сделать. Индианка была сильнее, и не только ее, она наверняка превосходила в силе даже мужчину. Кроме того, Встающее Солнце ненавидела ее так, как может ненавидеть женщина, и это делало ее еще сильнее. Индианка пригибала голову Эмери к обломку скальной породы. Еще мгновение, и острый, как нож, камень буквально проткнет ей череп. Невыносимая боль пронзила ее, вызвав прилив тошноты.
Индианка медлила. Она чуть откинулась. На покрытом грязью лице ее глаза сверкали сладострастной жестокостью. Она праздновала победу, оттягивая последний кровавый аккорд.