Изумрудные глаза Будды
Шрифт:
– А это что за фрукт? – спросил Вадик у меня. Верные соратники рассматривали супермегазвезду с выражением полного непонимания на лицах. Узнавание точно не промелькнуло ни на одном.
Татьяна с самым невозмутимым видом пояснила, что «фрукт» – это наше национальное достояние, радость миллионов и т. д., и т. п. Подруга сказала все, что помнила, я добавила. Артур для разнообразия молчал. Пашке уже вставили в руку бутылку пива. Ребятам сообщили из Питера про любовь оператора к этому напитку, и он присосался к ней, как оголодавший младенец к груди матери.
– А-а… – только
Вадим же перевел взгляд на нас с Татьяной и заявил, что покои для нас приготовлены, но он не знает, что делать с «этим». В свой дом по понятным причинам он его пустить не может. На окраине участка, гектарах в двух от особняка, у него имеется «холодная» для гостей, которые по каким-то причинам провинились или доставлены на территорию не по доброй воле. Вадим предлагал отправить «чмо болотное» туда.
Артур впервые подал голос. Ему приказали заткнуться, и он тут же это сделал, что меня опять удивило.
– Вадик, людям нужно делать добро, – заговорила Татьяна.
Вадик скривился.
– Ты неправильно понял Таню, – тут же вставила я. Мне было жалко Артура, и я точно знала, что в доме Вадима ему лучше не оставаться. С другой стороны, требовалось каким-то образом обеспечить его защиту.
– А вы что, мысли друг друга читаете? Откуда ты знаешь, что она собирается предложить?
– Давай я скажу, а Таня подтвердит, догадалась я или нет?
Татьяна хмыкнула. Я же предложила осчастливить кого-нибудь из поклонниц Артура. Ведь на «подмандатной территории» Вадика тоже проживает немало юных девушек, которые в последние дни все глаза выплакали. Нет ли где-нибудь поблизости женского общежития? Обитательницы будут счастливы.
Пара прислушивавшихся к нашему разговору соратников Вадима хохотнула. Татьяна подтвердила, что думала в том же направлении, только хотела предложить определить звезду в гостиницу, а с утра дать объявление по радио для желающих встречи с кумиром. Гостиница могла бы брать деньги за вход, чтобы возместить нанесенный физический и моральный ущерб сотрудникам и провести ремонт.
Вадим задумался на мгновение, потом подозвал одного подчиненного и отдал приказ, объединив наши предложения в одно. Он велел вначале отвезти супермегазвезду в общежитие строительного техникума, с утра дать объявление по радио и телевидению, потом в гостиницу, как раз ко времени прибытия масс.
– Нет!!! – заорал Артур. – Лучше в холодную. Только поесть с собой дайте, – добавил он тихим голосом и всхлипнул.
Мне стало его еще больше жалко. Я попросила на самом деле дать Артуру что-то перекусить.
– Бабы накормят до отвала, – заметил Вадим и развернулся. – Пошли в дом, – сказал он.
– Тебе что, мало было? – удивилась Татьяна. – Ведь нас же прекрасно накормили у батюшки!
– Я впрок хотел, – всхлипнул Артур. – Я теперь всегда с собой сухой
Упирающегося Небосклонова повезли к поклонницам, мы же оказались в особняке, полном разнообразных шкур и чучел. Там нас встретила еще одна группа соратников, среди которых мы узнали два знакомых лица. Как выяснилось, это были гонцы Ивана Захаровича, отправленные в Сибирь после нашего исчезновения для участия в расследовании.
Сумки наши, как нам сказали, уже отнесли в комнаты. Вадим усадил нас за стол, но мы только выпили по рюмке коньяка и чашке чая. Мы безумно устали.
– Какие у вас планы, девочки? – спросил Вадим.
Я смотрела на него и сравнивала с Вадимом из своих воспоминаний. Я помнила спокойного, рассудительного и невозмутимого мужчину. Сейчас же он казался мне излишне, даже как-то неестественно возбужденным. Или все дело в нашем возвращении из мертвых? Или мы появились некстати?
– Завтра вечером пожалует Иван Захарович, – сообщил Вадим. – Из Питера уже самолет зафрахтовали, куча народа летит. Но вы будете ограждены от нежелательных контактов. Тем более никто, кроме Ивана Захаровича, не знает, что вы у меня. Вы в состоянии сегодня подробно рассказать, что с вами произошло и кто на вас охотился?
Мы поведали только про друзей Вадима в таежном домике. Мы считали, что это его интересует больше всего. Он улыбнулся, услышав новость, потом стал грустным. Колю, прибитого бревном, он лично не знал, а вот Данилыча знал очень хорошо. По словам Вадима, это был мастер – золотые руки.
– А на чем он специализировался? – поинтересовалась я, хотя от Бориса Семеновича слышала, что Данилыч был фальшивомонетчиком. Но я привыкла проверять информацию в разных источниках.
– На антиквариате, – пояснил Вадим. – Он замечательно подделывал вещи. Музейные специалисты догадаться не могли, что это – новодел. Он классно их «старил». Все время экспериментировал. Поэтому я его и вытаскивал.
«Дело как-то связано с тем старинным кладом?» – подумала я, но вслух спросила, из-за чего Данилыч попал на зону.
– Он много раз попадал, – пояснил Вадим. – Всегда по пьянке. Ты, Юля, видела когда-нибудь талантливого русского мужика-трезвенника? Вот и я не видел. У нас ведь как мастеровой, так обязательно запойный. Только некоторые пьют тихо, а Данилыч пил буйно, человеческий облик терял, а потом абсолютно не помнил, что накуролесил. Правда, на зоне ему всегда жилось неплохо. Его определяли в какую-нибудь мастерскую, он там спокойно работал, и, кстати, экспериментировал, потом использовал результаты на воле.
Вадим пояснил, что начальник колонии, где чалились Данилыч, Борис Семенович и компания, заботится о людях и думает, как их прокормить. Ситуация здорово изменилась по сравнению с советскими временами. Начальству зоны самому приходится искать заказы, чтобы, во-первых, занять контингент работой (иначе вообще свихнуться можно). Во-вторых, нужно подкормить людей, потому что если кормить их только на выделяемые государством деньги, то вполне можно ожидать бунта оголодавших мужиков. И, конечно, они не забывают себя, любимых. Чего ж не использовать дармовую рабочую силу?