Изверг его светлости

Комарова Марина

Прошло несколько секунд и… зеркальная поверхность пошла рябью. Маска постепенно начала формировать черты лица, словно кто-то невидимый лепил его из серебристой жидкости, капли которой стекали, блестя в тусклом свете. Она казалась живой, пульсирующей, будто имела собственное сознание. Миг – появились высокие скулы, выточенные с безупречной точностью, как у древнего воина. Затем из расплавленного серебра выступил узкий, но изящный нос, придавая лицу суровый и в то же время утончённый вид.

Я завороженно наблюдала за происходящим.

Губы

формировались последними, медленно обретая форму, изгибаясь в таинственной полуулыбке. Эта улыбка была лишена тепла, в ней таилась какая-то древняя загадка, обещание неизведанных тайн и смертельной опасности. Глаза, наконец, раскрылись, серые-серые, из-под туманной пелены, словно раздвигая занавес, за которым скрывалась сама бездна.

Я встретила их пронизывающий взгляд и почувствовала, как время замерло.

Эти глаза были как бездонные колодцы, наполненные мудростью и невыразимой мощью. В их глубине вспыхивали проблески силы, словно далёкие звёзды, отражённые в темных водах. Взгляд Безтважа притягивал и одновременно отпугивал, вызывая во мне чувства, которые невозможно объяснить. Казалось, что в этих глазах скрывается знание о вещах, которые были забыты миром много веков назад.

Черные волосы крупными волнами упали на плечи.

В какой-то момент я ощутила, как дрожь пробегает по спине, холодом сковывая каждую мышцу. Моё дыхание стало частым и поверхностным. Не получалось отвести взгляд — только заворожённо смотреть.

Стоило признать, что Безтважа по праву можно назвать одним из красивейших мужчин, которых мне когда-либо приходилось видеть. Если бы ему предложили играть в фильмах прошлого века героя-любовника, то стоило бы соглашаться без раздумий, потому что не было б отбоя от фанаток. В его облике сочетались и смертельная угроза, и магнетическое притяжение.

В общем, смотрела бы и смотрела. Эстетический оргазм. И в то же время внутренний голос занудно подсказывал, что совсем недавно этот человек скрывал своё лицо зеркальной маской. Где гарантия, что то, что я вижу – настоящее? Возможно, это ещё одна маска, призванная повлиять на впечатлительную панну.

— Ну как? – поинтересовался Стинек, прерывая молчание. На его лице была искренняя заинтересованность. – Что думаете?

— Очень… неплохо, — честно ответила я.

— Безтваж, я понял, у неё комплименты – платные.

— Как будто в этом есть что-то плохое, — проворчала я, опуская взгляд и принимаясь за еду. – В любом случае, я искренне благодарна, что вы согласились принять… человеческий облик.

Безтваж неожиданно рассмеялся. Смех оказался приятным. Обычный мужской смех, теплый и чистый.

— Агнешка, вы порой настолько очаровательно прямолинейны, что я прихожу в восторг.

— Да, она определенно хороша, — поддакнул Стинек.

Так, кажется, я уже это слышала. Определенно я нравлюсь ему.

— Что ж… рада, что вы так высоко меня цените, — отметила, взяв вилку и нож. – Кстати, еда не отравлена?

— Вы кладете яд вместо специй? – удивился Безтваж.

Ах

ты ж умник!

Что ж… в любом случае словесные пикировки с ним интереснее, чем с Томашем. Тот, в общем-то, тоже был неплох в этом деле, но тут как-то позадорнее. Ещё и Стинек увлеченно чавкает, явно решив, что пока мы ведем беседу, можно… спокойно пожрать.

— Иногда. Знаете ли, не люблю постную пищу.

— Кто ж её любит…

И взгляд такой, что у меня вмиг легион вопросов. А глаза-то красивые. То утренний туман, то осеннее небо, то нечто среднее.

— Предлагаю приступить к трапезе, — невинно сказал Безтваж. – Прошу вас, Агнешка. Повар старался.

Интересно, повар тут у нас кто? Если соседи Чернокозёл и Скелет Попрошайка, господи прости.

Впрочем, ничего спрашивать я не стала. Поэтому только кивнула и принялась за еду.

На этот раз, пусть на вкус всё было великолепно… но меня беспокоили вещи посерьёзнее еды. Поэтому я спросила прямо:

— Зачем вы меня похитили?

Ответ пришел не сразу. Стинек заерзал, потянулся за кнедликом и принялся задумчиво жевать, временами поглядывая на Безтважа. Тот явно был увлечен своим ужином и не собирался его прерывать каким-то ответом. Однако после того, как он аккуратно промокнул губы салфеткой, все же озвучил:

— Агнешка, что вы знаете о Крконоше?

— Крконоше? – озадачилась я. – Мало.

Что, кстати, даже без намека на ложь. Я знаю только легенду, а еще, что он меня спас от василиска и захотел взять на обучение. На этом все познания о Древнем заканчивались. Подробно это рассказывать я не спешила: никогда не поверю, что Безтваж не в курсе.

— Не похоже, что врёт, — с умным видом заметил Стинек.

Я перевела на него взгляд. И тут же хруст зеленью стал громче, будто давая понять: просто сижу, никого не трогаю.

— Нет, не вру. К чему мне это?

— Судя по тому, что мне довелось увидеть, и правда не врете, — вдруг заметил Безтваж. – Что ж… тогда я кое-что расскажу. Крконош известен как покровитель гор и их обитателей, связанный с духами природы и ставший стражем баланса между миром людей и дикой природой.

Веками горцы и путешественники прибегали к его помощи. Он помогал защищать земли от темных сил.

Однажды теневой мрак затянул земли под знаменами короля из Гнезда Ястребов. Амбициозный и, откровенно говоря, жаждущий власти Янош хниздо Йестраб призвал на помощь темных магов, чтобы подчинить себе не только земли, но и души их обитателей.

Я нахмурилась. То есть уже слышала, что они поругались. Получается, сам король не боролся с тьмой, а попытался её поставить себе на службу?

— Что-то уточнить? – мягко спросил Безтваж.

— Нет-нет, продолжайте.

— Хорошо. Крконош почувствовал потоки тёмной магии, поднял тревогу, но его предостережения были проигнорированы. Он предупреждал, что для Гнёзд это ничем хорошим не обернется. Ведь тёмная магия приведет чудовищ. И тогда внутренние склоки покажутся пустяком.