Извращённые Узы
Шрифт:
— Для вас двоих я создала одну мелодию.
На их лицах отразилось удивление.
— Ты тоже что-то для нас создала? — спросила Леона.
— Ты принадлежишь этой семье. — сказала я и сыграла последнюю мелодию.
Леона прикусила губу, когда я закончила, подошла и крепко обняла меня.
Савио указал на Нино.
— А как же Нино? Разве он не получит песню?
— Он уже давно поет свою.
— Почему бы тебе не сыграть ее? — спросил Фабиано.
Я вопросительно посмотрела на Нино. Не говоря
Я чувствовала, что все смотрят на нас, когда мы начали играть, наши пальцы работали вместе, не мешая друг другу, наши бедра соприкасались.
Тепло Нино и само его присутствие придавали мне новую уверенность, играя эту личную песню. В тот момент ничто не имело значения, кроме нас двоих.
Прозвучала последняя нота, и наши глаза встретились. Я улыбнулась, гадая, как бы звучала эта мелодия, если бы я добавила к ней третью струну, одну для нашего будущего ребенка.
Когда я наконец повернулась к остальным членам нашей семьи и заметила темный блеск в глазах Римо, в моем животе мелькнула тревога.
Я улыбнулась ему, что заставило его дать мне свою собственную извращенную версию в ответ.
ГЛАВА 11
НИНО
Мы сидели на диванах, ели пиццу на ужин, когда я заметил, как Адамо начал ерзать. Выражение его лица заставило меня предположить, что он скажет что-нибудь такое, что снова выведет Римо из себя. Последние несколько недель после Рождества мой старший брат был на удивление сдержан, возможно, в качестве одолжения Киаре, но это должно было закончиться. Он скрывал то, что беспокоило его, вероятно, Серафина.
Адамо наконец сел и уставился на Римо.
— Почему ты не хочешь сказать мне, где находится наша мать?
Киара застыла рядом со мной, ее рука с куском пиццы зависла перед ее приоткрытыми губами. Она, как и все мы, повернулась к Римо.
Выражение его лица было тревожным, губы жестоко скривились, глаза сверкали от необузданной ярости, которая поглощала его почти ежедневно в прошлом.
Савио ткнул локтем в бок Адамо.
— Заткнись.
— Нет. — сказал Адамо. — Я хочу знать.
— Не имеет значения, где она. С таким же успехом она могла бы оказаться в аду. — проскрежетал Римо.
Адамо предпочел проигнорировать предостерегающий тон моего брата. Этот парень испытывал наше терпение всю нашу жизнь, но на этот раз он действительно должен знать, когда остановиться.
— Почему мы не можем навестить ее? Я имею право встретиться с ней. Она и моя мать тоже. Я хочу узнать ее поближе.
Римо вскочил на ноги, его тело тряслось.
— Это та женщина, которая пыталась убить тебя и всех нас. Это кто-то, с кем ты хочешь познакомиться?
— Может, она изменилась. Может, они смогли исцелить то, что с ней было не так?
— Единственное, что с ней не так, это то, что она психованная, кровожадная
— Это было очень давно. — тихо сказал Адамо. — Может, она изменилась.
— Она сумасшедшая сука, которая хочет видеть нас всех мертвыми, потому что мы чертовы сыновья нашего отца. Для нее мы воплощение зла, Адамо, когда же ты вобьешь это в свою блядь голову?
Савио ничего не сказал, только мрачно уставился на свой телефон.
Я схватил Римо за руку и крепко сжал. Когда он сердито посмотрел на меня, я сказал ему.
— Сядь, Римо.
Киара смотрела на все широко раскрытыми, обеспокоенными глазами. Римо стряхнул меня и направился к боксерской груше.
Вздохнув, я повернулся к младшему брату.
— Адамо, она не та мать, на которую ты надеешься. Все, что ты надеешься найти в ней, ты не найдешь, поверь мне.
Слова тяжело давили мне на язык. Разговоры о нашей матери никогда не давались мне легко. Большую часть времени я старался забыть, что она когда —то существовала — и до сих пор существует из-за нашей с Римо слабости.
Римо принялся пинать и колотить кулаками по груше — сильные, злые удары, заполнявшие каждую минуту молчания.
— Она тоже была жертвой, не так ли? — тихо сказал Адамо. — Ей пришлось выйти замуж за нашего отца и терпеть его жестокость.
Адамо ничего не знал ни о жестокости нашего отца, ни о извращенных играх разума нашей матери. Была причина, по которой Римо был так хорош в психологической войне.
Адамо был слишком мал, чтобы испытать их обоих, и когда он был достаточно взрослым, чтобы помнить, Римо уже мог держать наших родителей в страхе. Оба они боялись моего брата, как дьявола.
— Ей и не нужно было этого делать. — сказал Римо. — Она решила выйти замуж за нашего отца. Сначала он был обещан другой, но наша мать положила на него глаз, и поэтому она его получила.
— Они разорвали помолвку? — с любопытством спросил Савио.
— Девушка, которую ему изначально обещали, якобы сбежала. Мы с Римо подозреваем, что с ней произошел несчастный случай. У нашей матери довольно безжалостная жилка.
Адамо нахмурился, глядя на свои сложенные на коленях руки.
— Люди могут меняться. — упрямо сказал он.
— Чушь собачья. — сердито сказал Савио. — Почему ты не можешь просто смириться с тем, что она не будет хорошей мамой, которая обнимет тебя и скажет, что хотела бы повернуть время вспять. Это чертовски нелепое клише, которое никогда не произойдёт.
Адамо вскочил на ноги.
— Тогда ты можешь позволить мне увидеть ее, чтобы я мог узнать, какая она бессердечная сука. Какое это имеет значение?
Савио встал и положил телефон в карман.
— Может, Нино и Римо не хотят, чтобы ты видел ее гребаное лицо, прежде чем они проломят ей череп?