Извращённый Подарок
Шрифт:
Я достаю из кармана телефон и кладу его на один из шезлонгов, затем раздеваюсь до лифчика и трусиков. Беспорядочно бросив одежду на телефон, я спускаюсь по ступенькам в воду, наблюдая за тем, как Рико следит за каждым моим шагом.
В его выражении лица есть что-то такое голодное, поэтому подзываю его поближе. Он быстро снимает с себя одежду, оставаясь голым, как в день своего рождения, и я думаю, не ошиблась ли я с выбором. Конечно, его задний двор полностью приватен, и я сомневаюсь, что кто-то может туда заглянуть.
— Ну что ж, если ты собираешься раздеться, то и мне придется. —
Не обращая внимания на его вызов, я подхожу к креслу и осторожно снимаю с себя лифчик, а затем трусики. Проводя руками по животу, затем между бедер, я наблюдаю за ним, как он смотрит на меня, чувствуя себя возбужденной, дерзкой, непослушной, когда я обнажаюсь на улице, и возбужденной от того, что он смотрит на меня, как голодный человек смотрит на свое любимое блюдо.
С этими мыслями захожу в воду и направляюсь к нему.
Не раздумывая, он хватает меня и притягивает к себе, прижимая к бортику бассейна и крепко к себе. Я чувствую, какой он твердый, его тело, прижатое к моему, и тепло его кожи. Я в ловушке по его милости, и не могу придумать, где бы предпочла оказаться.
— Поцелуй меня снова. — Я не прошу, я говорю ему, и он прижимается своими губами к моим.
Я прижимаюсь к нему своим телом, двигаю бедрами, отчаянно пытаясь прижать его твердую часть к своему чувствительному месту. И, наконец, впервые за целую вечность моя жизнь, кажется, полностью наладилась и движется туда, куда я хочу.
Я здесь, в объятиях Рико, в бассейне Рико, в жизни Рико…
Конечно, на этом пути были и трудные моменты, но было и много замечательных, и именно на них я хочу сосредоточиться сейчас, когда мы остаемся здесь, в объятиях друг друга, в теплой воде под солнечными лучами.
С его губами на моих все напряжение мира исчезает, и я понимаю, что нет места, где бы я хотела быть.
— Так ты подумаешь о том, чтобы выйти замуж за такого мужчину, как я? — Он рычит, а я чувствую, как его зубы царапают мою шею, и дрожь пробегает по позвоночнику, когда мое тело умоляет его о большем. Я хочу чувствовать его внутри себя, хочу, чтобы он взял меня, овладел, сделал своей.
— Рико, — шепчу я, — ты идеальный мужчина для меня. Я уже давно в этом убедилась. Ты единственный, кто сомневается.
— Даже несмотря на все, что произошло в последнее время?
— Даже несмотря на все это, я люблю тебя, Рико. — Я не хочу, чтобы он сомневался в моих чувствах.
— Это как-то связано с тем, что я лишил тебя девственности? — Меня это даже не волнует, но я знаю, что должна, признаться.
— Если быть до конца честной, потеря девственности значила гораздо меньше, чем я ожидала. Но я абсолютно рада, что именно с тобой мне довелось разделить свой первый опыт. Ты заставил меня почувствовать себя в безопасности, защищенной, сексуальной, комфортной и, самое главное, любимой. — Я прижимаюсь поцелуем к его губам и чувствую, как напрягаются его руки, когда он крепко сжимает их вокруг меня.
— Ты идеальна, и я люблю тебя. — Когда он произносит эти слова, я чувствую, как его тело скользит по моему так, что все мысли улетучиваются.
— И ты идеально мне подходишь. А теперь
Как только я произношу эти слова, он снова целует меня, а затем подчиняется. Я не могу представить себе лучшего завершения всей этой ситуации, и я готова начать следующую часть нашей жизни — вместе. Счастливыми. Влюбленными. Потому что Рико — тот самый мужчина.
Эпилог
Сандра
Меня распирает от гордости, каким сильным оказался Рико.
Когда я впервые узнала о его планах отдать дом матери на благотворительность и просто избавиться от всех ее вещей, я была немного скептична и беспокоилась, что это та возможность, которая ему нужна для исцеления, учитывая, что он рассказал мне правду о подарке, который она прислала ему после своей смерти, и о душераздирающем письме, которое написала для него.
Вместо того чтобы просто избавиться от всего, как он изначально планировал, он попросил меня помочь ему освободить ее дом, собрать ее вещи и решить, что со всем этим делать. Входить в дом было для него мучительно, и я могу сказать, что воспоминания преследуют его за каждым углом. В тот момент я чуть было не сказала ему, чтобы он просто продолжал придерживаться своего первоначального плана — все бросить. Но он выстоял. Он хотел продолжать. Он хотел разобраться с каждой личной безделушкой и рассказать о каждом воспоминании.
Я рада, что он это сделал. Я узнала о нем больше, чем могла бы узнать в другом случае. Я узнала о его травме. Я почувствовала его боль. Я обнимала его, пока он рассказывал мне секреты, которые никогда не рассказывал никому другому за всю свою жизнь. И теперь мне кажется, что я понимаю этого мужчину. Я понимаю, как он может быть одновременно и хорошим человеком, и дикарем, потому что некоторые вещи, через которые мы проходим, ломают нас.
Его мать сломала его. Но каким-то образом он смог собрать себя заново, стать сильнее, чем когда-либо прежде, справиться с жизнью и стать человеком, которым гордились бы все, кто его знает или гордятся им.
— Кажется, ты очень глубоко задумалась. — Улыбаясь, он протягивает руку и касается моей щеки.
— Просто думаю о том, как ты делаешь меня счастливым и какой ты замечательный. — Я знаю, он простил свою маму за все, что она сделала, но не знаю, смогу ли когда-нибудь простить ее или отпустить то, что она сделала. Я знаю, что говорить плохо о мертвых считается дурным тоном и что мой отказ простить ее будет лишь разъедать меня изнутри. Но то, что она сделала со своим сыном, означает — по крайней мере, для меня — что она никогда не обретет покоя.
Тот факт, что Рико может простить ее, означает, что он лучший человек, чем я. Может быть, со временем я смогу отпустить часть своей ненависти и злости к этой женщине, но пока наслаждаюсь тем, что моя мать ведет себя с ним как самая лучшая мать, а отец принял его с распростертыми объятиями.
Может, в детстве у него и не было замечательной семьи, но сейчас у него есть родители, которые его любят. И я представляю, что даже если у нас ничего не получится, мои родители все равно будут любить его и относиться к нему как к своему сыну, что делает меня безмерно счастливой.