Извращённый Подарок
Шрифт:
— Я ничего ей не сказал и аннулировал ее членство еще до того, как она переступила порог клуба. Она застала меня за разговором со швейцаром. — Спокойный тон Блейка сменяется решимостью найти ответы.
Кто-то рассказал прессе о моем клубе. Как бы я ни старался прогнать эту мысль, я тут же вспоминаю Сандру. Неужели она сказала журналисту то же самое, что и моей маме? Считает ли она, что общественность имеет право знать определенные детали или информацию о том, как работает клуб «Ред» и что там происходит?
Ненавижу, когда меня
— Просто продолжай копать для меня, пожалуйста. Мне нужно идти. — С этими словами я заканчиваю разговор и подхожу к коробке. Протянув руку, словно то, что находится внутри, может меня укусить, я осторожно открываю ее. Сверху лежит записка, написанная почерком моей матери.
Мой дорогой Рико,
Прости, за то, что я так и не извинилась. Прости, что я не была хорошей матерью. Прости за все, через что я заставила тебя пройти. Я честно пыталась сделать то, что считала нужным, пытаясь научить тебя. Пыталась закалить и подготовить к этому суровому миру. Я знала, что найдутся люди, которые попытаются причинить тебе боль. Я знала, что найдутся люди, которые попытаются удержать тебя и использовать, чтобы добиться успеха в своей жизни.
Теперь я знаю, мои действия были неправильными и что я нанесла непоправимый ущерб любым шансам на отношения между нами.
Я хочу, чтобы ты знал, я горжусь тобой. Я горжусь тем, каким человеком ты стал, и что я надеюсь, ты найдешь счастье и способ исцелиться от того, что я сделала с тобой.
Я люблю тебя.
Я всегда любила тебя, просто не знала, как это показать — не то, чтобы это оправдывало мои поступки.
Подпись: твоя мама, Грейс.
Я беру записку, полагая, что это очередная манипулятивная чушь, что она пытается разрушить мою жизнь даже из могилы. Но когда смотрю на записку, вижу, что под ней. Я кладу записку на стол, прежде чем взять в руки старую, пожелтевшую бумагу.
Я сразу же узнаю ее и осторожно достаю из коробки.
На лицевой стороне открытки написаны слова:
Я люблю тебя, мамочка!
Моя грудь сжимается, когда открываю открытку.
С Днем матери самая лучшая мама на свете!
Хотя и не помню того дня, я помню чувства. Хочется притвориться, что она была самой лучшей мамой на свете. Хотелось притвориться, что наши отношения были прочными. Хотелось делать вид, что она меня любит, хотя я никогда не чувствовал от нее взаимности. Мне удавалось напускать на себя мужественный вид и притворяться, что все в порядке, хотя на самом деле все было иначе.
Я думал, она выбросила все эти старые сувениры.
Теперь не могу не задаваться вопросом, не ошибался ли я.
У меня в кармане
Нам нужно поговорить.
Мое сердце замирает, а затем набирает обороты. Я не могу не задаться вопросом, не предстоит ли нам разговор о журналистке и клубе «Ред».
Глава 21
Сандра
Он предлагает мне приехать к нему по смс, и я с благодарностью соглашаюсь.
Проведя немного времени с мамой и папой, я чувствую, что настало время поговорить об этом. Не хотела загонять его в угол, пока он помогал мне грузить и разгружать коробки, из-за новостей, которые он сообщил мне о своей маме. Я знаю, что он не выглядит потрясенным из-за смерти Грейс, но потерять родителя очень тяжело, независимо от того, какие у вас с ним отношения.
После долгого разговора с мамой обо всем она согласилась, что, возможно, было бы неплохо связаться с ним и, хотя бы дать ему понять, что я сожалею обо всем, что сделала и сказала, что предала его, что подвела, когда должна была быть сильной ради него.
И все же мое сердце колотится как сумасшедшее, пока еду к нему домой. Что, если он скажет мне, что не хочет этого слышать? Что если он не заинтересован в разговоре? Что, если он не просит меня? Я знаю, что все это вполне приемлемые для него способы справиться с ситуацией, но от этого не станет легче.
Подъехав к его дому, я на минуту замираю, сжимая руль и пытаясь придать себе позитивный настрой. Ведь я не могу знать, чем закончится этот разговор и что с нами будет дальше. Я не могу не быть уверенной, что все закончится на хорошей ноте… или, черт возьми, не закончится вовсе.
Одно я поняла точно: я люблю Рико и хочу, чтобы он был в моей жизни, в любом качестве.
Собрав все свое мужество, как одеяло, я выхожу из машины и направляюсь к его входной двери. Она открывается, и он с улыбкой приветствует меня, приглашая войти внутрь, а затем закрывает за мной дверь.
Немного нервничая, я стою лицом к лицу с ним в его гостиной.
— Можно тебя обнять? — Мне неловко спрашивать, но я совершенно не хочу вмешиваться и прикасаться к нему без его разрешения, не то что чувствовать разрыв между нами. Я не хочу заставлять его чувствовать себя неловко или рисковать тем, что мои чувства будут задеты, если он меня оттолкнет.
— Конечно. — Он раскрывает для меня свои объятия, и я шагаю в них, крепко прижимаясь к нему и вдыхая его богатый, густой аромат. Его объятия кажутся родными, и я чувствую, как мое тело наполняется теплом.
Когда мы отстраняемся друг от друга, то занимаем места рядом друг с другом на диване, наши тела направлены друг к другу так, что я чувствую себя услышанной еще до того, как открываю рот. Он явно готов выслушать все, что я хочу сказать, и не могу не оценить это, учитывая все, что я с ним сделала.