Изъян чистой крови

Волова Юлия

– Уверяю тебя, я не собираюсь всю жизнь прожить в одиночестве.

– То есть, «да, мама»? – Крессильда недовольно нахмурила брови.

– Да, в своё время, – осторожно ответила Каролина, и её сердце сжалось, предчувствуя новую волну реакции.

Крессильда, буквально заскрипев зубами, сжала её подбородок сильнее.

– Ай… – проронила Каролина.

– Подумай ещё, – посоветовала аристократка.

– Ты же делаешь мне больно, – Каролина попыталась отойти, но Крессильда довольно крепко

держала, так что вырываться тоже было больно.

– А ты – ранишь моё сердце, – и тут уголки губ матери поползли вверх в светлой выстраданной улыбке.

Они молчали.

Тогда Крессильда отпустила дочь, и та отступила на шаг, невольно держась за покрасневший подбородок. Крессильда же жгла её взглядом.

– Ты просишь меня о невыполнимом, мама, – мрачно произнесла Каролина. – Как можно постоянно сидеть в четырех стенах? Я хочу прогуляться в парке. Пойти с Лео куда-нибудь? Посетить мероприятие? Разве я не должна участвовать в светской жизни?

Крессильда как будто стала более миролюбивой.

– Ты хочешь обсудить условия. Хорошо! Да – ты можешь пойти куда угодно с мужем, если это не опасно для здоровья, разумеется. Да, ты можешь посещать светские мероприятия, банкеты, балы, все официальные приёмы. Да, ты можешь погулять. Но не одна. В компании человека, которому я доверяю.

– Например, Эльзы? – Каролина закатила глаза.

– О да, я ей доверяю, и буду доверять еще сильнее, когда дам больше полномочий, – Крессильда очень сладко пропела это. – Или твоего мужа. Но никак это не может быть никакой другой мужчина или подруга. Тут с тобой должен кто-то быть. И то же самое относительно приема кого-либо у тебя дома.

Каролина поморщилась.

– Тебе не кажется, что ты ограничиваешь мою свободу, на которую я имею право? Я могу быть одна только дома? И должна отчитываться, куда еду, перед кочевниками?

Крессильда легко дернула плечами.

– Роди наследника рода, и мы договоримся.

Каролина внимательно смотрела на Крессильду, словно не до конца веря, что та серьезно.

– Я бы хотела заниматься чем-то, – произнесла девушка. – И прежде найду себе это дело.

– Ты хочешь работать? – Крессильда поморщилась.

– Да, возможно, или учиться.

Мать тяжело вздохнула, глядя на богатые шторы, скрывающие расцветающие сумерки.

– Сначала сделай главное, для чего рождена.

– Ты не можешь мне всего этого запретить, – Каролина тоже сладко улыбнулась.

Крессильда угрожающе подошла к ней, но не могла найти, что ответить.

– Если ты не будешь мне подчиняться, я сделаю так, что ты, наконец, согласишься сама. Мои наемники сделают всё, чтобы остановить тебя на пути к глупостям. И это будет теперь более однозначно.

Каролина перестала улыбаться.

– Разве сейчас

я поведала тебе о чём-то ужасном или запретном? Я всего лишь хочу развиваться. Быть ценной!

– Милая, ты самое ценное, что есть у нашей семьи, – ласково сказала Крессильда, глядя на неё неподдельным материнским взглядом. – Но ты всё никак не можешь понять своих обязанностей.

– А ты – моих свобод, матушка, – Каролина подняла уголок рта. – Я постараюсь не огорчать тебя, но не буду переступать через себя. Делая то, что я делаю, я не совершаю ничего плохого.

Крессильда закатила глаза, но уже не так враждебно.

– Ты всё о своем предназначении! Бесконечная учёба… Как я бы хотела, чтобы твоей настольной книгой стала «Как увидеть во сне цвет детской колыбельки»!

Она подобрала руками плащ и повернулась к двери.

– Я надеюсь на твоё благоразумие, – напоследок повернулась она. – Я не шутила, и непоколебима в своих правилах.

Крессильда открыла дверь и шагнула в прохладу сентября. Очередной Роллс-ройс семейства Хонор уже ждал её, тёплый и комфортный.

– Доброй ночи, – сказала Каролина вместо всего, что хотела на самом деле.

– Доброй, малышка.

За госпожой закрылась дверь, и Каролина невольно прижала ладонь к ссадине, рассекавшей кожу от плеча, через ключицу и до груди. Кровь всё же выступила сквозь плотную ткань платья. Прикрыв это место ладонью, Каролина бесшумно шагнула к лестнице. В очередной раз ей было бесконечно стыдно перед собой за такое положение…

* * *

Джамби вёл Каролину за руку по коридорам особняка О’Роули. Она осторожно шагала, честно держа глаза закрытыми.

Наконец они вошли в комнату, и свет от окна озарил её лицо.

– Давайте, – вдохновенно прошептал домовой, и Каролина открыла глаза.

Они стояли в просторной гостевой комнате, светлой, уютной, в которой находилось всё, что может понадобиться девушке. А главное – в центре на пластиковой статуэтке величественно красовалось великолепное вечернее платье. Нежно-голубой шелк деликатно струился до самого пола, а руки были полуоткрыты под прозрачной тканью. Корсет украшали величественные сапфиры и, конечно, гербы домов Хонор и О’Роули.

Каролина ахнула.

Джамби и Дая, ожидавшие рядом, смотрели на неё, затаив дыхание.

Каролина приложила руки к груди и подошла ближе.

– Боже… – она осторожно дотронулась до ткани и провела по ней ладонью. – Это просто божественно красиво.

Её взгляд скользнул вверх, и девушка тотчас нахмурилась. Спереди платье было закрыто максимально, оставляя волнующий вырез на спине. А всё оттого, что рана на ключице не успела зажить полностью.

Каролина вспомнила последний визит её матери и зажмурила глаза.