К-55. Обманувшие смерть
Шрифт:
Панин произвёл замеры небольшим прибором с двумя экранами и множеством кнопок и выдал вердикт:
– Расчётное время «скачка» – от пятнадцати минут до получаса. Точнее сказать не могу, сильный геомагнитный фон. Давайте-ка, ребята, на всякий случай принарядимся.
Ассистенты с удовольствием отложили тяжёлые пушки и сняли с тележки зиповский ящик с защитными комплектами.
– А вам что, особое приглашение нужно? – обратился доктор к солдатам.
– Нельзя сектор бросать, – угрюмо заметил Мусаев. – И потом – какой смысл?
– Извини, но во всём, что касается
Мусаев кивнул солдатам. Они оба отправились облачаться в защитные комплекты, а сержант остался держать сектор.
Нет, сержант не страдал склонностью к вольнодумию и уважал мудрого доктора, хотя тот годился ему в сыновья.
Как и подобает опытному военному, сержант был практиком и сторонником здорового рационализма.
Так вот практика показывала, что защитные комплекты надевать нерационально. Потому что они, увы, не защищают от тех фокусов, которые может выкинуть портальное поле.
По крайней мере, в прошлый раз они никого не спасли.
Придя в себя, Вадим обнаружил, что находится в просторной камере с открытым окном приёмника.
Прямо перед ним расположились в два ряда существа в защитных костюмах и шлемах, похожих на скафандры, с выпуклыми прозрачными щитками во всё лицо.
Существа вели себя странно. Двое направили на Вадима то ли приборы, то ли ружья, сразу и не разберёшь, в общем, такие длинные штуковины с толстыми раструбами, обмотанными медной проволокой.
За ними стояли трое с автоматами, пока что не целились, но вели себя насторожённо и следили за каждым жестом Вадима.
Чуть сбоку от первого ряда располагалась видеокамера на треноге, рядом с которой застыл шестой представитель «комитета по встрече», державший в руках фонарь и нечто, напоминавшее диктофон.
В гробовом молчании прошло несколько секунд, в течение которых Вадим успел рассмотреть помещение и понять, что существа в защитных костюмах – это всё же люди.
Люди, по-видимому, тоже что-то поняли, и тот, который с диктофоном, радостно крикнул:
– Есть контакт!!!
Голос из-под скафандра звучал глуховато, но вполне отчётливо.
Итак, это люди, и как минимум один из них говорит по-русски.
«Это игра, – с абсолютной уверенностью решил Вадим. – Очень, кстати, антуражненько. Клёпки аутентичные, люди как живые… Не понял только, что это за игра такая. Что-то типа «Биошока» с локализацией?»
И вдруг понял, что это не внутренний диалог, а он на самом деле говорит вслух.
Ух ты, какая чудная игра!
– Объект вменяем, ведёт себя несколько неадекватно, – пробубнил товарищ с диктофоном. – И выглядит… Выглядит очень странно. Так – внимание!
Двое с «ружьями» в первом ряду быстро присели на колено, трое во втором подобрались, расступились и направили на Вадима оружие.
А товарищ с диктофоном зачем-то подскочил к пульту управления, положил ладонь на большую красную кнопку и тревожно уточнил:
– Какой Уровень?!
– Восемьдесят второй, – Вадим гордо подбоченился.
– Не… Гхм…
– Ну не знаю, может, здесь разрабы «левелкап» [2] воткнули? В любом случае у меня реально Восемьдесят второй Уровень, ментал прокачан на «макс», и мне надоело торчать в этой камере, – Вадим тряхнул руками, воспроизводя жест персонажа из игры, готовящегося наложить заклинание, и шагнул было вон из камеры. – А если кто дёрнется, махом кастану безумие…
2
Перевод на русский разговорный: «Разработчики применили ограничение на максимальный уровень».
Выйти на волю он не успел: товарищ с диктофоном шлёпнул ладонью по красной кнопке.
Массивный защитный экран моментально закрыл выход из камеры, чуть не отдавив Вадиму ногу.
Раздался звук, похожий на рёв ракетных сопел, в камере вспыхнуло нестерпимой яркости голубое свечение…
И Вадима в одно мгновение разложило на атомы.
Придя в себя, Вадим обнаружил, что находится в просторной камере, с распахнутым настежь защитным экраном.
Прямо перед ним расположились в два ряда существа в защитных костюмах и шлемах, похожих на скафандры, с выпуклыми прозрачными щитками во всё лицо.
Существа вели себя странно. Двое направили на Вадима то ли приборы, то ли ружья, сразу и не разберёшь, в общем, такие длинные штуковины с толстыми раструбами, обмотанными медной проволокой. За ними стояли трое с автоматами, не целились, но вели себя насторожённо, следили за каждым жестом Вадима.
Чуть сбоку от первого ряда располагалась видеокамера на треноге, рядом с которой застыл шестой представитель «комитета по встрече», державший в руках нечто, напоминавшее диктофон.
В общем, всё в точности так же, как в первый раз…
Только ощущения совсем другие.
Это была сплошная Воплощённая Боль.
Каждая мышца, каждая косточка, каждая клеточка его организма стонала, рыдала и билась в страшной истерике от нестерпимой боли, которая разрывала на части всё естество Вадима, не давала дышать, двигаться и думать.
Это было какое-то Парализованное Безвоздушное Безумие: с перекошенным жуткой гримасой лицом Вадим застыл на месте, как монумент всем сгоревшим в аду, невидящим взором глядя прямо перед собой, и мечтал в тот момент только об одном:
Смерть…
Смерть.
Смерть!
Господи, Смерть, возьми меня обратно! Это неправильно, несправедливо, человек не может, не должен, не имеет права жить после ТАКОГО…
– Есть контакт!!! – радостно крикнул человек с диктофоном.
О, боже… Что это?! Что за идиотское светопреставление?!
– Так… Объект явно в шоке, моторика отсутствует. Вегетативная реакция… Ребята, да он помирает! А ну, взяли…
Двое в первом ряду бросили «ружья», подскочили и выдернули Вадима из камеры.