К-9: Ученик. Учитель
Шрифт:
– И долго ты будешь так себя вести? – негромко спросил Джей уже на обратном пути, когда «летучка» на всех парах мчалась назад к городу.
– Пока ты не объяснишь нормально, в чем дело.
– О... Ну, посмотрим, чье упрямство сильнее.
Хаук только фыркнул. Глупостью это было, а не упрямством. Самым настоящим идиотизмом.
Тем временем голубое сияние купола, уже четче обозначившее себя в темнеющем небе, приближалось, вырастало на пути как какой-то нарыв на ровной глади рыже-белого песка. Дорога была знакома настолько, что Хаук больше не смотрел по сторонам, уткнувшись взглядом в спину учителя или и вовсе закрывая глаза. Скудный пейзаж вставал перед глазами сам собой, всплывал в воображении,
– Джей? Тебя за все годы не тошнит от песка?
– М? Нет. Наоборот. Я не могу сказать тебе, что пустыня безопасна, сам понимаешь. Но даже когда ты переходишь из степи в пустыню, чувствуешь себя лучше. В безопасности. Главное, не попасться на это чувство и не расслабиться окончательно. Многие из-за этой иллюзии позволяли себе заснуть на часах и иногда целые отряды гибли по самой глупой из глупостей.
– Все равно... Тошнит уже от желто-рыжего.
– Быстро ты сдулся. Особенно для городского, прожившего всю жизнь одном из мелких поселений.
– Не всю, – негромко поправил Хаук как-то на автомате. – Я лет... не знаю, в двенадцать сбежал из дома. Случайно попал в караван, Хизар взял на воспитание. Он же сделал высотником. Ну не он... Но без него не обошлось.
– А чего сбежал?
– Да так...
На счастье Хаука, Джей не стал расспрашивать. Ясное дело, кому, как не прошедшему через ад «внешнему», знать границы, за которые идти не стоит. С другой стороны, ему рассказать, может, и надо было – Хаук еще помнил образы полупьяного отца. Помнил тяжелые удары, злой голос. И имперскую форму с погонами.
Интересно, если рассказать, Джей перестанет пить? Из сочувствия там. Понимания. Чего-то такого.
Хаук вздохнул и поднял взгляд на уже выросшую перед ними арку входа. Нет уж. Ныть о жизни, да еще и использовать это, чтобы пытаться управлять Джеем, он точно не станет.
Тем временем летучка мягко сбавила ход, Хаук сполз с жесткого сиденья, тайно радуясь возможности размять все затекшие от долгой езды места, и первым прошел в город.
Усталость обрушилась на каждую мышцу, сжала в ватных тисках и ударила в голову головокружением. Джей подставил плечо, как будто знал. Впрочем, действительно ведь знал. Но в этот раз Хаук упрямо стиснул зубы, гоня прочь проклятую слабость, глухо чертыхнулся, но выстоял.
Больше он не позволит тащить себя к отелю как безвольную тряпку.
Джею было мерзко.
Мерзко на душе. Мерзко оттого, что запить очередной кошмар так просто не вышло. Мерзко всему телу – хоть ночь он провел действительно на славу, влипнув сначала в разборку, а потом согласившись на рандеву со спасенной девчонкой, столько пить не следовало. Выпивка и секс сделали свое дело, выбив из головы липкое отчаяние, ужас, из ночи в ночь приходящий с одним и тем же видением.
Но не спасли от проблем с Хауком.
И не смогут спасти.
Меньше всего Джей хотел, чтобы мальчишка винил себя в его состоянии. Только избежать этого не смог. И теперь думал, думал, много думал, как ему справиться с собой. И как не уничтожить при этом те ростки уверенности и навыков, которые уже появились в Хауке.
Привычная арка входа вернула в реальность. Состояние Хаука всегда
И все же удивительно, как легко Хаук справился с заданием. Джей готов был поспорить, что свое сыграла злость. Раздражение и ярость умножили те крохи опыта, что Хаук успел заполучить во время первых попыток, и провели его «не отвлекая» от основных мыслей. Джею это было не по нраву, зато ясно дало понять, что ученик гораздо способнее, чем кажется на первый взгляд. И даже на второй. Возможно, стоит сменить подход.
Сегодня вечером в городе будет шумно.
Чуть обогнав Джея с Хауком, сквозь ворота прошла большая группа импов, и теперь те деловито разделялись на подгруппы. Ученики, глупо обозванные курсантами, жались к своим старшим. Те, кто просто присоединился к каравану или был в его защите, спешили первыми пройти все проверки и исчезнуть восвояси. Почему-то в Империи новички были совсем не в почете. Джей порой вообще не понимал, как при таком отношении и практике обучения из них вырастает кто-то способный. Но, видимо, талант не скроешь.
В любом случае, стоять рядом с толпой имперских и ждать, когда придет очередь твоей группы, – занятие не из лучших. Система подтвердила вход, сканы показали состояние, и теперь осталось пройти в общую зону из «буферной», а там на проходах уже работали люди. В городе новичков, сквозь который постоянно тек поток молодых и неопытных, это было особенно важно. Хотя верная автоматике Империя с этим не соглашалась, считала лишней тратой сил и ресурсов.
Очередь текла быстро.
Людям из караванов редко требовалась помощь врачей или психологов. Зеленый маршрут и плотная охрана, компания, в которой сплошь и рядом знакомые лица, все это упрощало переход, часто помогало задвинуть далеко назад вечно давящее чувство тревоги. У некоторых его еще не было вовсе – ведь для того и придумали когда-то систему караванов, чтобы водить от точки к точке тех, кто с Пустошью знаком лишь по трепу бывалых и байкам в кабаках.
Хотя «идеальный» вариант работал только в пустыне. Через раз – в степях. Из тех, кто отважился сунуться сквозь леса, до места доходила лишь половина. Живыми. Здоровыми – и того меньше. И вот там нужны были и врачи, и психологи, и, куда чаще, крепкая выпивка.
Через топи и горы караваны не ходили вовсе. Ресурсы переправляли специальными отрядами, а платили им часто больше, чем охотникам или добытчикам.
Да, от нечего делать Джей читал Хауку очередную лекцию. Тот слушал сначала со скукой, потом – с интересом. Даже задал пару вопросов, без сомнения вспомнив, как когда-то покидал родной город.
К тому моменту, когда казавшийся бесконечным поток имперских малолеток наконец официально вошел в город и стоявший у вторых ворот человек приглашающе кивнул им, Хаук уже расстался с характерной бледностью. Новый шаг он сделал увереннее, хотя бодрость и была напускной. Но вместо стандартной приветственной фразы привратник вдруг побледнел и дернулся в сторону, вдавливая кнопку тревоги:
– Не смей, малец!!!
Джей развернулся уже на рефлексах: когда стоящие у ворот паникуют – дело дрянь. Резкий хлопок выстрела ударил по ушам мгновением позже. Руку обожгло болью. А знакомый связной уже перезаряжал черт знает откуда взявшееся церемониальное ружье: