К чему снится кровь (Иллюзии красного)
Шрифт:
ГЛАВА 8
Ник уже привык к тому, что Вален часто исчезает из дому. Он был счастлив, что приятель не зовет его с собой, и наслаждался отдыхом. Вместо удочек, которые Ник вытащил на балкон, в квартире появились две саперные лопаты, кирка, веревки и прочее.
Сегодня утром, когда он принял душ и собирался варить кофе, позвонила незнакомая девушка. Она спросила Валентина. Нику стало интересно, – женский пол всегда заставлял его делать глупости. Он помедлил секунду и сказал:
– Я слушаю.
– Это Вика, помните? – на том конце трубки недоумевали. Голос не очень похож, но ведь кто знает,
– Разумеется, как же я мог забыть? – Ник забавлялся от души.
– Кажется, я нашла то, что вы просили. Все оказалось даже интереснее, чем я думала. Пожалуй, я согласна пойти с вами на романтическое свидание… – она запнулась. – Если вы не передумали.
– Что вы, что вы! – горячо запротестовал Ник, лихорадочно соображая, что же такое интересное могла узнать девушка для Валена. Наверное, опять эти его штучки с поисками кладов. – Об этом даже речь не идет! Все будет так, как я обещал! – Что же обещала эта скотина? Ник был в растерянности. Голос Вики ему понравился, не хотелось огорчать ее. – Не волнуйтесь, пожалуйста! А что вы нашли?
– Дневник гувернантки Баскаковых. Мы собирались идти на развалины их имения. Помните? В дневнике очень подробно все описано. Я читала всю ночь, не могла оторваться.
Ник уже пожалел, что назвался Валеном. Это довольно опрометчивый поступок. Он запаниковал. Снова вспомнился коломенский дом, рассказ Инны Аркадьевны о Баскаковых, жуткий холодный склеп. У Ника разболелась голова. Опять начинается! Он-то надеялся, что Вален раздумал искать серьги. Не тут то было!
– Вы не представляете, как я вам благодарен! – ему с трудом удавалось держать себя в руках. – Когда мы сможем встретиться?
– В четверг у меня свободный день. Но я буду в музее, приезжайте.
Ник положил трубку и глубоко задумался. Вален не отступит от своих планов; неплохо было бы узнать, что он собирается предпринять.
В прихожей хлопнула входная дверь.
– Возьми у меня торт и шампанское! – Вален с шумом раздевался. Настроение у него было отличное.
– По какому поводу праздник?
– Просто так, захотелось. Весна на улице!
– Тебе только что звонила какая-то Вика. – Ник сердился, сам не зная, почему.
– Вика? И что ты ей сказал?
– Это она мне сказала, что нашла какой-то дневник. Голос у нее был очень взволнованный. В четверг она будет ждать тебя в музее. Ты пойдешь?
Ник не признался, что говорил от имени друга. Нагруженный тортом и бутылкой шампанского, он отправился на кухню. Вален с каждый днем вызывал у него все более сильную тревогу. Он скрывал свои поступки, становился непредсказуемым.
– А кто такая Вика? Что за музей? – Ник резал торт и напряженно думал. – Где ты с ней познакомился?
Вален решил отшутиться.
– Боже мой, кто меня об этом спрашивает! Зачем тебе музей? Тебе нравятся совсем другие девушки! А меня привлекают те, с которыми можно поговорить о разных полезных вещах. Нам с тобой здорово везет, ты замечаешь?
Ник так не считал. У него все валилось из рук.
– Растяпа! – возмутился Вален. – Дай, я сам сделаю!
Он ловко открыл шампанское и разлил его по высоким фужерам.
– За нашу с тобой удачу!
Огромный актовый зал был переполнен. Университет отмечал двадцатилетний юбилей. Выпускники всех возрастов разгуливали по коридорам, радостно обнимались, дарили преподавателям цветы и подарки. Из динамиков
Пока шли последние приготовления к началу торжества, Валерия и Катенька оживленно болтали. Коллеги с удивлением отмечали происходящие с Катенькой метаморфозы. [7] Язвительные замечания перестали сыпаться с ее острого язычка, как из рога изобилия. Она больше не сплетничала, бросила курить и красить губы вызывающе-яркой помадой; вообще как-то притихла и остепенилась. Она повсюду носилась со своим сочувствием, предлагала помощь и поддержку, где надо и не надо. Как ни странно, большинство людей приходили в неописуемое раздражение из-за ее навязчивого внимания. Уж лучше бы она продолжала сплетничать и язвить. Все давно привыкли к такой манере общения, а новая Катенька изрядно «доставала» своей добродетельностью.
7
Метаморфоза – полная, совершенная перемена, изменение.
– Ты, я вижу, стала относиться к жизни слишком серьезно. – Валерии хотелось узнать причину таких глобальных перемен.
– И знаешь, благодаря кому? Я познакомилась с таким человеком! – Катенька зажмурилась от переполнявших ее чувств. – Это необыкновенный, чудный человек! Такая редкость в наше время! Он врач, – но исцеляет не только тела, а человеческие души. Именно они, заблудшие в грехе, нуждаются в милосердии и участии.
У Валерии закралось подозрение, что нечто подобное она уже где-то слышала… Но где?
– О ком это ты?
Катенька, увлеченная восхвалением своего кумира и пением ему дифирамбов, [8] даже не заметила вопроса. Она продолжала свою патетическую речь с таким воодушевлением, что Валерия всерьез обеспокоилась за ее рассудок.
– Он лично переписывается со многими международными авторитетами, не только медицинскими светилами, но и представителями нетрадиционных школ! Он…
Валерия вдруг поняла, кого имеет в виду Катенька.
– Его зовут Борис Иванович?
8
Дифирамб – преувеличенная, восторженная похвала.
Подруга застыла на полуслове с открытым ртом.
– Как, и ты его знаешь? – такое по-детски непосредственное недоумение отразилось на ее лице, что Валерии стало смешно. Как, она не восхищается таким чудом! Таким талантом! Таким умом! Как можно?
Внезапно до Катеньки дошел смысл сказанного.
– Так это ты переводишь ему статьи из зарубежных журналов? А я думала он сам… – По голосу чувствовалось, что она огорчилась. Похоже, ее кумир неожиданно утратил одно из своих бесчисленных достоинств. Впрочем, их еще оставалось столько, что незыблемый железобетонный авторитет даже не пошатнулся. – Борис Иванович так помог мне, – защебетала Катенька с новыми силами и набрав побольше воздуху, – Он разобрался в моих проблемах и моем характере лучше, чем я сама. Представляешь, он утверждает, что здоровье напрямую связано с тем, насколько чистую и непорочную жизнь ведет человек! Смирение и мудрость – главное в жизни!