К чёрту эту Беллу!
Шрифт:
А теперь вся жизнь, такая налаженная, привычная шла под откос. Давид – это деньги, статус, благополучие. Вадим – любовь. Что выбрать? Раньше Светлана даже не сомневалась бы, конечно, Давида. А теперь? Совершенно неожиданно оказалось, что любовь не умерла. И бабочки в животе ещё живы.
«Выбор! Мы всегда должны что-то выбирать. Правильного выбора в реальности не существует, есть только сделанный выбор и его последствия, – думала Светлана. – Как интересно получилось. Мама развела нас с Вадимом, и она же привела к нему».
Полгода
– Ты? – выдохнула она.
– Я, – усмехнулся он.
Мама Светланы поджала губы.
– Нам надо составить дарственную.
– Присаживайтесь, пожалуйста, – пригласил Вадим.
– Почему из всех нотариусов Питера я выбрала именно тебя! – воскликнула мама.
– Вы можете выбрать другого.
– Нам некогда. Давайте приступим к делу, – недовольно сказала мать.
Светлана смотрела на Вадика, тот поглядывал на неё. Оказалось, что любовь не умерла, не разбилась. Её похоронили живьём. А она вот тут, живая, требовательная и нетерпеливая. Она отряхнула свои крылья и расправила их. Они трогали друг друга взглядом, изучали контуры, вспоминали лица, жесты, и восстанавливали память друг о друге. Старые шрамы зачесались под одеждой, рубцы рассасывались. Они недомолчали, они недоговорили. Их книга жизни оказалась недописанной.
«Послушай, если сейчас сдрейфишь, будешь жалеть всю жизнь! Станешь вспоминать и мучиться оттого, что позорно струсила!» – убеждала себя Светлана.
Она не придумала, как ей сказать, как предложить встретиться. Вадим опередил её:
– Ты ещё любишь кофе с мороженным? Может быть, выпьем по чашечке? Оказывается, я по тебе скучал… и ничего не забыл.
Мама дипломатично промолчала. Свои аргументы она исчерпала давно. Мать всегда даёт дочери самое лучшее – но это то лучшее, которое подходит ей, самой матери, а не её дочери.
В этот вечер Светлана сидела на кухне, курила и ждала Вадима. Когда Давид сбежал от неё в галерее, она позвонила Вадику:
– Приезжай. Я отвязалась от банкета и еду домой.
Она не разорвала отношения с Давидом, но и Вадика больше не хотела потерять.
– Каждый раз, когда мы что-то выбираем, мы не выбираем что-то другое. Что мне делать? – спрашивала Светлана ночное небо.
Небо надело платье цвета ночной грусти с тусклыми пайетками звёзд. Оно бросило в Светлану ноябрьскую тоску, декабрьское одиночество, разорванные февральские кружева надежд и безликие дни, лопающиеся как мыльные пузыри, не оставляющие следов, похожие один на другой.
«Вдруг где-то там, на краю сухой и пустынной Вселенной, где никогда не выпадало ни капли росы, прольётся дождь, от которого заживут раны. Он принесёт свежесть, радость, и тогда не надо будет топить
Леонид Петрович Исаев, отец Светланы, этим вечером собирался увидеться с Анной.
– Аннушка, нам надо встретиться сейчас! Завтра я уезжаю в рейс и вернусь только через неделю. Ты расскажешь мне, что ты там накопала на работе. Я не думаю, что Светлана замешана в этом. Ты видела договор? Как их два? Разные? То есть в Израиле один, а у вас другой? Жди меня во дворе. Сейчас половина одиннадцатого… я приеду минут через десять.
Его жена всё слышала. Она спросила:
– Ты куда на ночь глядя собрался?
– У Анны какие-то проблемы. Я не долго.
– Да. Только чай выпей и езжай.
Она поставила перед мужем тарелку с печеньем, его любимую чашку. Налила заварку, взяла только что вскипевший чайник и плеснула кипяток на колени мужа.
– А-а! – закричал Леонид Петрович.
– А-а! – закричала его жена.
Она засуетилась, сорвала с мужа брюки, приложила лёд.
– Господи! Нет ничего от ожогов! – воскликнула жена. – Лежи со льдом. Там в морозилке ещё есть, если этот растает. Я в аптеку!
Жена умчалась в аптеку. Леонид Петрович остался дома, он набрал телефон Анны, но она трубку не взяла.
– Где же ты, Анна? Ответь.
Анна не отвечала.
Глава 3. На следующий день после смерти Анны.
– Я в самом рассвете отсутствия каких-либо сил, – громко произнесла Белла, открыв глаза.
Она лежала в постели и смотрела в потолок. Потолок был чужой. Рядом кто-то заворочался.
– Можно подумать, что сил нет только у тебя, – ответила Алиса.
И тут Белла вспомнила, вчера умерла Анна Юрьевна! Она ещё была жива, когда девушка нашла её. Сердце кто-то схватил ледяной рукой, и оно дало сбой, дышать стало трудно.
– Лиса, это правда? – шёпотом спросила она.
– Правда. У всех жизнь – зебра, а у нас с тобой – негр, – простонала Алиса. – Надо подумать. Белка, думай!
– Чем? О чём?
– Кто убил Анну Юрьевну.
– Об этом милиция думает.
– Ни фига она не надумает. Нам надо искать. Думай!
– Лиса, ничего, что я не сыщик?
– Пришла пора, – Алиса поднялась с кровати и поплелась в кухню. – Думай! – бросила она через плечо.
Белла откинулась на подушку.
– О чём думать? С чего начать?
Вскоре запахло кофе, захлопал дверью холодильник, заскворчало что-то на сковородке.
– Антон! Белка! За стол!
Пришёл мрачный Антон, Белла настороженно смотрела на него.
– Я не хочу. Кофе налей, – отказался Антон.
– Ничего не знаю! – сварливо произнесла Алиса и швырнула ему на стол тарелку с омлетом.