К черту мамонтов!
Шрифт:
— Я так рада, что ты меня привела на Встречу! Слияние в инициации настолько прекрасно! Я не знаю, как тебе объяснить.
Лилины глаза блестели, как в день, когда Юрик сделал ей предложение. Она замотала головой, замахала руками, как бы летя. Это было странно и неуместно в маленькой студии с разложенной посередине кроватью.
— А ты попробуй еще. Скажи не одним словом, а многими, — предложила Наташа гнусавым голосом.
— Слияние начинается, когда в ушах раздается звон. Он мягкий, нарастающий. Странно, когда звон накрывает с головой. Чувствуешь, что за ним открывается, как бы дверь.
— Оргазм. Это называется оргазм. Когда сливаешься с другими в восторге, — поправила Наташа.
Лиля засмеялась так легко, так непринужденно, как не смеялась со школы:
— Натаха, дури у тебя в голове так много, что можешь не курить. У тебя там явно парники.
— Э… Ты чо? Задираешься?
— Нет. Я тебе о вещах иного порядка говорю. А ты оргазм-оргазм. Как дитя малое!
— Я не понимаю тебя.
— Похоже, пока не испытаешь слияние сама, не поймешь. Ощущаешь своих, ну как себя внутри и даже ближе самого себя, иногда. Видишь, понимаешь, принимаешь и точно-точно знаешь, что они чувствуют то же самое. Потому что чувствуешь, что они чувствуют. И это счастье неописуемое! Как в три зеркала смотреть в бабушкином трюмо. Я чувствую, что они чувствуют, что я чувствую. И так бесконечно!
Лиля вздохнула, глаза ее блестели от восторга, она продолжила:
Я тебе благодарна, ты не поймешь как. Я вчера родилась второй раз, только больше даже чем родилась. Первый раз я в несвободу родилась, в боль, в лишения, в одиночество. Вчера я в свободу родилась, в радость безмерную, в приятие, в понимание. Я всю жизнь была скрюченная, только не знала об этом. А теперь распрямилась, расправилась, стала такой, какой должна быть.
— Так вроде у вас не получилось стилл образовать? Тебе от этого не плохо?
— Плохо. Очень. Вот пойду, встречусь со своими, повспоминаем, полегчает. Я знаю, точно полегчает.
— Они свои. А я тогда кто?
— А ты? Ты мне… ну вроде… мать… вторая. Позвала меня в новый светлый мир. Не беспокойся! Не забуду тебя, не брошу.
Она села на край кровати, и поглаживая Наташину руку, прикрытую одеялом, грустно сказала:
— С каждой минутой те чудесные ощущения меркнут и меркнут. Боюсь, у меня к вечеру останутся только воспоминания о воспоминаниях. Пойду. Может, хоть немного, при встрече со своими вспомню подробности. Ты тут без меня справишься? Или позвать кого из «Службы»?
— Какой службы?
— Ну я теперь, хоть и недостилл, а всё равно под их покровительством. И всё, что положено элементу стилла, и мне
Лиля похлопала Наташу по руке. Та поморщилась, руку убрала и перевернулась на другой бок.
До нее доносился звонкий голос подруги:
— Потом расскажу, ты спи. Еда у нас на неделю запасена. Отдыхай. И забудь о своих пирожках. Ради бога! Я с деньгами разберусь. Всё у нас теперь хорошо. Запомни. Хорошо!
— Как скажешь, — пробурчала Наташа, закрывая глаза.
Ей казалось, что всё вокруг движется, изменяется, как будто кружится голова. Но голова не кружилась. Всего лишь неожиданно Лиля разговорилась, пообещала с деньгами разобраться.
Чудо чудное!
Наташа решила, что грипп на мозги влияет, что, когда она поправится, всё будет по-прежнему.
Но по-прежнему не стало.
Лиля пошла встретиться со своими и не вернулась. К вечеру прислала сообщение, что задерживается.
И всё.
Больше не писала, в сети ее не было.
Наташа, решив, что Лиля взрослая женщина и, наверное, справится сама со своими приключениями, заснула в полночь. Ей снился душный кошмар, что она потеряла сына, еще маленького Мартика и бегала по пустому городу, заглядывая в каждое окно. Но так его и не нашла.
Она проснулась около двух, позвала Лилю. Не услышав ответа, встала, с трудом, дошла до туалета — проверить там ли она.
Лили не было.
Наташа испугалась. Вспотела. Закашлялась.
В голову лезли дурные мысли. Она проворочались больше часа, обдумывая, что можно сделать.
«Может, Арсению написать? Лиля теперь для них как своя. Утром увидит сообщение и ответит», — подумала она и взяла с тумбочки смартфон.
Но набрать сообщение Наташа не успела. Браслет со Встречи еле слышно пискнул и высветил на экранчике: «Вам будет звонить Арсений. Дотроньтесь дважды доэкрана, если вы готовы говорить».
Наташа неуверенно тронула экран и тут же услышала мягкий голос Арсения:
— Наталья, как ты себя чувствуешь? Ям вижу данные с твоего браслета. Ты взволнована и напугана. Лиля с тобой?
— Лили нет. Я и волнуюсь. Она ушла днем и не вернулась. В сети ее тоже нет, — ответила она. — Со мной-то всё хорошо.
— Мым уже разыскиваем Лилин недостилл. Оним теперь без браслетов таких же, как у тебя. Оним снял их, хотя и не знал как. Теперь мым не видим ихим местоположение и самочувствие. Это вызывает опасение. Наталья, не беспокойся, мым найдем Лилю и остальных.
— Как не беспокоиться? Я тут на ушах стою!
— Наталья, прими синюю таблетку из коробки, которую оставил Федор Николаевич. Это тебя успокоит. Ям тебя буду держать в курсе событий. Спи пока.
И Арсений отключился.
Сначала Наташа решила не слушать Арсения. Всё же прикинув, что с гриппом ей бегать по городу и искать подругу всё равно нельзя, она проглотила таблетку.
Наташа проснулась рывком. Вот спала и неожиданно резко ощутила себя здесь и сейчас. Во рту пересохло, потому что из-за насморка она спала и, видимо, давно с открытым ртом. Яркий солнечный свет слепил глаза. Часы показывали четырнадцать тридцать. Наташа вскочила с кровати и забежала в туалет.