К черту! Но если ты сделала все эти глупости…
Шрифт:
Вилла задохнулась, когда накатили воспоминания.
Незнакомец, которого она увидела, целуя Адэра в Наб. Незнакомец, который поймал ее, когда она падала с третьего этажа. Незнакомец, который взял с нее обещание о двух поцелуях. Незнакомец, на котором она лежала в холодном тоннеле.
Глаза кофе с молоком.
Адэр.
— Таким я нравлюсь тебе больше?
— Нет, — покачала головой.
Он не поверил, по глазам видно — не поверил.
— Я не сбрасывал тебя с
Теперь не поверила она, и он тоже это увидел.
— Если ты не вернешься, начнется война.
— И что? — Вилла беспечно пожала плечами. — Никто не пострадает.
— Война — это не шутки, котеночек, — прошептал Адэр и с удовольствием отметил, как она вздрогнула. Ее упрямство вывело из себя, а права, которые она даровала Дону — вызвали его истинную суть. Он обернулся чертом, чтобы сдержать поток эмоций, и принял привычный образ только когда не сомневался, что может себя контролировать.
Она сказала, что принадлежит Дону.
Но она нужна ему, Адэру. Два поцелуя, снятие проклятья с Невилла — и пожалуйста, радуй своим присутствием папочку. Только никогда больше, никогда не суйся в город, где живут демоны, потому что они не привыкли отказывать своим нуждам.
— Я тоже не шучу, — сказала Вилла и прижалась спиной к Дону в поисках защиты. Большие ладони монстра опустились на ее плечи, но она даже не поежилась. Она словно не замечала его уродства! — Я никуда не пойду с тобой, и я не понимаю, как кто-нибудь может пострадать, если со мной ничего не случилось, и я сама скажу об этом отцу, а в этом городе давно все мертвы?!
Это был ощутимый удар по самолюбию Адэра. Он думал, что в городе никого не осталось, он поверил на слово Ризгору, прекрасно зная, как часто лгут демоны. Город, пусть и не в прежнем обличье, с искрящимися фонтанами, смехом детей, ароматом духов женщин, воинов, гордо взирающих на горожан, — жил.
Но не только девушкам позволено делать больно.
— Так что ты решил? — Он посмотрел в глаза Дона. — Оставишь ее себе или все-таки передашь папочке?
— Не твое дело, — огрызнулась Вилла.
Если бы она была более сдержанна, если бы просто разула глаза, если бы сделала правильный выбор, он был бы мягче, внимательней к ее чувствам, а так…
— Почему же не мое? — усмехнулся. — Это, знаешь ли, немаловажно для меня. Если Дон оставит тебя себе, он станет баловнем императора. Если не оставит — я.
Вилла уставилась на него, как на ходячее дерево. Она сомневается, что император пожалует Адэра за спасение дочери?
Но ее вопрос звучал весьма странно:
— При чем здесь император?
Адэр заметил, как сжались руки монстра на плечах Виллы, и показалось, он что-то хотел сказать. Но перебить
— При том, котеночек, что он — твой папа. Что здесь непонятного? Или твой дружок стер и эти воспоминания?
Вилла, полуобернувшись, подняла лицо к Дону. Он молчал. Она снова посмотрела на Адэра. Бледная, с дрожащими губами, она что-то неразборчиво прошептала. Покачала головой, снова посмотрела на Дона.
— Мой отец — шут.
Она попятилась от него и Адэра, ускользала, вжималась в треснувшую стену. Обхватила себя руками, унимая лихорадочную дрожь.
— Шут, — повторила, сверкнув глазами в сторону Адэра. — Королевский шут.
Адэр, наконец, понял: она не сомневалась, что император пожалует «героя» за спасение дочери. Она не знала, что она — его дочь.
— Вилла…
Дон и Адэр двинулись к ней одновременно, но она выставила перед собой руку, словно защищаясь от нападения. Прошлась взглядом по Адэру, — показалось или мелькнуло сожаление? — посмотрела на Дона.
— Это правда?
— Да.
— Ты давно это знал?
— Теперь кажется, вечность.
— Почему… — она прижала руку к пересохшему горлу, -… не сказал мне?
— Не мог.
— Почему?
Дон помедлил с ответом. Сделал шаг, но остановился. Осмотрел себя.
— Почему, Дон?
— Я узнал это перед смертью.
— Почему ты не скажешь ей правду? — В дверях показался Самаэль. Сделав затяжку, пыхнул дымом в мордочку глазевшего любопытного дракона.
— Еще одну правду? — спросила Вилла после того, как Невилл откашлялся.
— Нет, все ту же, — улыбнулся ей Самаэль и проигнорировав мысленный приказ Дона, вместе с новой порцией дыма, выдохнул: — Он и умер-то потому, что узнал, кто ты. Так что с тебя должок, императорское высочество.
Дон умер из-за нее?!
Она — дочь императора?!
— А шут? — вырвался глупый вопрос.
— Ну, переживи как-нибудь, что у твоего папочки статус повыше, — посоветовал Хаос.
Жаль, что это не сон, а реальность. Она бы согласилась на любое ложе, можно матрац, и пусть бы спина ныла. Это легче перенести, чем когда разрывается сердце.
Императорское высочество…
Осев на пол, на ватных ногах, Вилла расхохоталась.
Пригвоздив заклятьем не в меру болтливого черта, Дон немедленно оказался рядом. Вилла слишком ранима сейчас, слишком открыта для очередного потока боли, чтобы позволить напыщенным хвостатым тварям не только открывать рот, но и предлагать утешение после продуманного удара.