К нам едет Пересвет. Отчет за нулевые

Прилепин Захар

Надо признаться, такой подход меня очень обрадовал: я вообще люблю, когда богатые люди разговаривают со мной как с равным. Это значит, что я хорошо выгляжу. Могу, то есть, мимикрировать. Никто же не видел моих машин, как минимум одну из которых легче убить, чем продать, дачи моей никто не видел, где нет тепла и периодически света, и даже водителя моего никто не знает, который на самом деле не совсем мой.

Но я правда хочу, чтоб все это было мое, и даже мечтаю перебраться из двухкомнатной квартиры, где мы живем впятером — с женой и тремя детьми (а до недавнего

времени еще и матерью моей жены), — хотя бы в трехкомнатную. Буржуазный я или нет, в конце концов?

В том-то и дело, что нет.

Второй важный постулат моих оппонентов и бессчетного количества ЖЖ-юзеров как раз касался проблемы получения статуса буржуа теми лузерами, недоумками и недоделками, которые к нему стремятся, но достичь не могут, посему из чувства обиды и зависти устраивают революции.

Авен прямо говорит, что эти люди просто не хотят работать. И банкиру не в чем перед ними оправдываться, раз они не хотят. «Те, кто не хочет, на мой взгляд, должны оправдываться передо мной», — так он и пишет.

Тина Канделаки тоже имеет свое мнение на этот счет. «Есть бедные двух видов, — пишет она, — бедные из группы „золушка“ — я сама когда-то принадлежала к этой группе, и думается мне, что пара-тройка российских представителей списка „Форбс“ тоже из наших; другая группа состоит из бедных рыбаков с женами-идиотками, которым даже золотая рыбка — она же лотерея, она же джекпот в казино — богатства так и не принесла. Печальный опыт всех „случайных больших денег“ заключается в том, что люди, не умеющие зарабатывать деньги, не умеют их тратить. А потому остаются бедными».

Прочитав все это, я подошел к зеркалу и стал внимательно смотреть на себя.

Ну что сказать… В общем, я не самый последний в России писатель. Потом, я востребованный журналист и веду сразу несколько колонок в столичных изданиях.

Мало того, у меня есть свое ООО, и там работает несколько человек, и сам я там получаю зарплату, по среднероссийским меркам — вовсе не маленькую.

И вот я честно плачу налоги государству, и с книг, и с переводов, и с иной своей деятельности, вкалываю с утра до вечера — и до сих пор ни фига не пойму, что мне еще нужно сделать, чтобы я хотя бы мог купить квартиру, потому что в своей мы не помещаемся.

То есть у меня полно проблем и помимо квартиры, но я уж не стану все их прямо сейчас выкладывать. Пока только за квартиру скажу. Где мне ее взять, ау! Растолкуйте мне на пальцах скорей.

Пойти, что ли, оправдаться перед Авеном в том, что я не хочу работать? Но я хочу.

Я всегда хотел: и когда грузил хлеб в магазине, и когда работал в ОМОНе, и когда колесил по области в качестве криминального репортера, потом политического обозревателя, потом редактора газеты, потом опять репортера.

Но я никогда! не мог! купить! себе! квартиру. Это абсолютно точно. Мне тридцать три года, из них почти полтора десятилетия я работаю, иногда на двух работах сразу, — и я даже не мог мечтать о квартире хотя бы минуту. Зато моя семья несколько раз оставалась вообще без средств к существованию, и еще

были периоды, когда мы по нескольку месяцев — однажды целую зиму — ели одну жареную капусту, потому что жрать больше было нечего, все доходы уходили на лекарства — и не важно, кому на лекарства, всегда есть кому поболеть.

Призрак нищеты по сей день маячит предо мной неустанно — она до сих пор не ушла настолько далеко, чтоб я перестал чувствовать ее противный запах; ее злые глаза светятся из темноты.

Быть может, права Тина, и я точно не золушка, во-первых, и, во-вторых, не умею тратить деньги, поэтому вынужден «оставаться бедным», — но, может быть, мне кто-то объяснит, как бы мне их заработать, чтоб раз и навсегда убедиться, что тратить их я не умею? Тина, не объясните?

Я действительно не понимаю, в качестве кого в России нужно трудиться, чтобы приобрести жилплощадь в крупном городе, например в Москве. Или в Санкт-Петербурге. Или в Нижнем Новгороде. Кто и как фиксирует зарплату человека, который покупает себе недвижимость? Чего он делает, этот человек? Кем устроился?

Я даже не очень понимаю, где работают люди, которые готовы брать кредит и платить за квартиру десять лет, — потому что и таких денег у меня нет и уж тем более нет уверенности, что они будут у меня все эти годы.

И что это за государство такое, какая у него финансовая система и насколько прозрачна эта система, если его граждане, тем более в бюджетной сфере, в принципе — если живут по закону, на зарплату, пусть даже не самую большую, — не могут приобрести себе жилья? А если приобретают, то они, ну, в девяти случаях из десяти где-то как-то кого-то обманывают, то же государство, например.

Это же как-то нездорово, что ли.

Тут к разговору подключились ЖЖ-юзеры, и я рискну процитировать некоторых из них — из числа не согласных со мною.

Вот юзер bel_ok, о котором я не знаю ничего, кроме того, что он — женщина, сообщает: «Все, кому не нравится созданное буржуями рабочее место, могут его покинуть и создать свое прекрасное».

С bel_ok пытались спорить: «Чушь. Рабочий на заводе не может, например. Большинство специалистов тоже.

Подавляющая часть людей не может этого сделать даже теоретически».

Но bel_ok была непреклонна: «Может любой, кто захочет. Другое дело, что те, кто не хотят самостоятельной ответственности за свой заработок, хотят непременно, чтоб им все гламурно сделали там, где они привыкли быть. Рабочий с завода может уйти на другое предприятие, заняться другим видом деятельности, более востребованным на рынке. Специалисты тем более могут, если они действительно Специалисты. Если люди давно утратили свою квалификацию и конкурентоспособность, то учиться, учиться, учиться им надо <…> Успешные люди так и делают: уходят оттуда, где им плохо, туда, где лучше могут реализовать свои таланты. Если таланты есть, то это нормальный путь. Если талантов нет, то, конечно, все вокруг виноваты».