К небу мой путь
Шрифт:
— Херб, ты же обещал мне, что все будет без подвохов.
— Все обещания кончились с переходом на летнее время, — объявил Херб. Он перевернул страницу газеты и продолжал чтение.
В комнате стояло молчание. И тут Браш закричал. Он даже вскочил в гневе.
— Это неправда! — кричал он. — Они не такие! Вы сами не знаете, что несете! Я вам говорю, они совершенно нормальные девушки, в этом я никак не мог ошибиться. Вы, парни, не можете судить об этом лучше меня, потому что вы… Послушай, Херб, ведь это неправда?
— И все-таки это правда, —
Браш принялся ходить по комнате взад и вперед. Вдруг он с криком схватил стул и швырнул его в окно. Затрещало дерево рамы, посыпались осколки стекла.
Луи присвистнул.
— Ого! Как неприлично! — сказал он.
Браш замер у окна, устремив глаза на крыши домов.
— Вы, парни, делали вид, будто не знаете, что срок закончился и наш договор не действует. Вы притворялись! Вы притворялись всю свою жизнь. Это несерьезно… Я рад, что мне довелось побывать там, в этом доме, и поговорить с этими девушками… Я рад этому. Огромное вам спасибо.
Херб встал, подобрал свои кальсоны, валявшиеся на полу посреди комнаты.
— Снимай пиджак, — сказал он, — сейчас я с тобой рассчитаюсь. Ну, давай снимай пиджак!
— Я не буду с тобой драться, Херб. Ударь меня, если тебе так хочется.
— Нет, ты будешь драться со мной! — прорычал Херб, надвигаясь на него.
Браш, защищаясь, нехотя поднял руки. Остальные тоже вскочили с места и угрожающе двинулись к Брашу. Они бросились на него, повалили на пол и стали бить. В приступе злобы они пинали его ногами. Потом скинули с лестницы вниз и выволокли на улицу. Луи позвонил в свою больницу, приехала «скорая помощь» и подобрала Браша, лежавшего без сознания на тротуаре.
На следующее утро Куини пришла его навестить. Неловкая, в шляпе и перчатках, она вошла в палату, тревожно оглядываясь. Поймав взгляд Браша, почти целиком забинтованного, она подошла к его кровати, села рядом и посмотрела на него. Браш грустно улыбнулся.
— Вот ваш чемодан и ваш бумажник, мистер Браш. Должно быть, он выпал у вас из кармана. Они сказали, чтобы я отнесла все это вам.
— Спасибо, Куини.
— Вам очень больно, мистер Браш?
— Нет.
— Вы так избиты! Что вы им сделали, что они так озверели? Я знала раньше, что они — дикие ребята, но я не думала, что они способны на такое зверство, мистер Браш.
Браш не ответил.
Куини заплакала.
— Я сказала им, чтобы они забирали свои вещи и уходили. Я сказала, что больше не желаю терпеть ихнего хулиганства в своем доме. Я сказала им, чтобы они немедленно убирались.
— Нет-нет, Куини. Не выгоняй их. Пусть они остаются. Я как-нибудь потом все тебе объясню. — Браш помолчал. — Они что, уже собрали вещи?
— Я им сказала, чтобы они убирались из моего дома, но не думаю, чтобы они очень торопились. Они только сказали, что скоро уйдут и запрут дверь. Но я позволю им остаться, если вы так хотите, мистер Браш. Сейчас такие тяжелые времена, что я не знаю, найду ли кого-нибудь еще. У миссис Кубински, что живет
Слезы у нее на глазах уже высохли, и наконец она неуверенно улыбнулась.
— Я вам скажу, вы выглядите несколько забавно с этими заячьими ушами, мистер Браш. Я очень рада, что вы хорошо себя чувствуете.
— В этой больнице работает Луи?
— Да. Я видела его внизу, когда входила сюда. Должна вам сказать, он выглядит как-то непривычно в белых штанах и халате.
— Что он сказал?
— Ох… Только «привет» и больше ничего.
— Когда пойдешь обратно, Куини, скажи ему, чтобы подошел ко мне на минуту.
Они помолчали.
— Как поживает отец Пажиевски?
— Я вам расскажу, мистер Браш. Он снова выглядит хорошо. Забавно: вы так часто спрашиваете о нем, а он спрашивает о вас.
Браш в волнении приподнялся:
— Да? Он спрашивает обо мне?
— Да. Однажды я рассказала ему о вас немного, и он очень заинтересовался вами.
Браш снова лег и уставился в потолок.
— Его уже не беспокоят почки? — спросил он тихо.
— Врачи думают, что у него были желчные камни, которые растворились оттого, что он пил чай с иорданской водой. Миссис Крамер приберегала эту воду для крещения своих внуков, но, наверное, у нее не будет внуков, так что отец Пажиевски получил эту воду.
— Как-нибудь… скажи отцу Пажиевски… что я много о нем думаю.
— Хорошо, я скажу. Может, передать от вас открытку для кого-нибудь, мистер Браш?
— Нет, Куини… У меня никого нет.
Куини ушла. Через некоторое время по палате проходил Луи. Браш свистнул ему. Луи подошел к кровати и, наклонившись, прошептал ему на ухо:
— Извини, спешу. Что ты хотел?
— Присядь на минуту, Луи. Я хочу кое-что спросить.
— Ладно. Только побыстрее. Мне надо идти по делам.
— Луи, скажи мне: что случилось со мной?
— У тебя нет мозгов, вот и все. Бог не дал тебе ума.
— Я знаю, — вздохнул Браш, глядя на Луи. — Ну и что же мне теперь делать?
— Как — что? Берись за ум. Проснись. Осознай.
— Я бы и сам этого хотел. Но только я не знаю, как этого добиться, вот в чем дело. Должно быть, мой случай гораздо серьезнее, чем я думаю, потому что вот уже в третий раз люди вдруг ни с того ни с сего начинают меня ненавидеть. Хотя мозги у меня все-таки есть, потому что в этот ужасный год я получаю по службе одни повышения… И в школе у меня были хорошие оценки.
Луи нагнулся к уху Браша:
— Со временем ты научишься. Я думаю, с годами ты еще найдешь свое место в жизни. Но только держись от нас подальше. У нас свои взгляды и своя жизнь, понимаешь? И нам не нравится, когда нам мешают жить.
— И остальные ребята тоже так считают?
— Да, конечно.
— Ну что ж… Тогда я скажу вам «до свиданья». Но только… Слушай: если вы когда-нибудь перемените свое мнение обо мне и захотите попеть, пошлите мне телеграмму, хорошо? По адресу «Каулькинс и компания».