К несчастью, только ты
Шрифт:
– Это же серьги, молодой человек, - предостерег Глаголева участливый женский голос у плеча.-И совершенно кошмарное изделие!
Сзади фыркнули, хихикнули.
– Покупателю, как видно, безразлично, что брать,-снисходительно, с оттенком презрения произнесла продавщица, извлекшая из витрины коробочки с этими самыми цепочечными серьга-ми.-Так выписывать чек, гражданин?
– В окольцованных ее пальцах поигрывал изящный металлический карандашик.
Ванечка глянул ей в лицо. Мать
Вылитая Стелла Викторовна, только в гриме.
И в золоте. И в ушах золото, и на шее, и на пальцах. Граммов пятьдесят на заразе, не меньше.
– Сделайте одолжение, мадам, - сказал он, испытывая отвращение от этого сходства, от этого ее недоступного, бесполезного жирного золота. Снизойдите к моей просьбе, мадам. Мне еще в кассу бечь.
Отвращение было обоюдным, что и ощутил Глаголев, оплатив чек и получая свои серьги в дорогой ненужной упаковке.
– Во что-то нужно деньги вкладывать, - услышал он, уходя, - излишки давят, вот и хватает как щука.
– Не наши с вами доходы, молодой человек!
– Ха! Не наши! Да ему годик один за-прилавком секачом помахать, так всю витрину скупит!
. . .Всю витрину. Хорошо бы, граждане, замечательно это было бы, милые вы мои. Десять граммов - шесть буханок. Вперед, Иван!
– С приобретением, Иван Андреич!-распахивая дверцу такси, заулыбался навстречу ему Денис. (Мать честная, а маечка-то?) Машина была развернута в обратном направлении.-'Занято, занято!-весело отгонял Денис какую-то парочку.
– Видите, рюкзак лежит на сиденье и зонтик? И не по пути нам, дорогие товарищи!
Глаголев сел.
– Извини,-сказал он таксисту,-не хватило на безрукавочку. Зонт не возьмешь ли?
– Сенкью вери мач! А быстро вы, Иван Андреич. Вот как надо дела прокручивать: чик и готово! А бончики - тю-тю? Ну и ничего, вы новых мигом наплаваете! Еще и больше из загранки натащите. Это уж как водится: одному-все, а другому... не все, ха-ха! Куда сейчас заспешим, Иван Андреич, куда прикажете?
– И тронул машину.
– К тому углу, где я сел, - сказал Глаголев.
– Есть, к тому углу!
Машина помчалась.
"Десять граммов, - шевелил губами Ванечка', считая.- С запасом возьму буханок десять. Так, - сообразил он, - а деньги на хлеб? Опять про деньги забыл!
– Он ссыпал в ладонь какую-то медь и серебро, комок "чайковской" бумажной сдачи.- Рубля бы два...
Вся надежда опять на Дениса".
Таксист молча снял с баранки руку, извлек из кармана трешку, не глядя, протянул Глаголеву:
– Сколько там на моих несторгованных?
– весело спросил он. Хотя у самого на руке имелись часы, и на приборном щитке зеленели.
– Пять пятьдесят семь, - глянув,
– Два часа до закрытия, - с непонятным удовольствием сказал Денис Робертович.Вот так. Все ювелирные в восемь закрываются.
Ну и проницательность у парнишки, ну и хватка! Только какие уж тут ювелирные. Не успеть уже. Нет времени. Сейчас прежде всего добытое золото в дело пустить. Все неотвязнее свербила его сознание мысль, что и с этим золотом он может не успеть, что на пределе последней возможности ждут его богини. Поздно торговать, дорогой Смердяков.. .
Машина ткнулась перед светофором. Лицо Глаголева непроизвольно исказилось: ждать!
– Граммчика на два я бы вам мог посодействовать. И - полная тайна вклада. Вот ведь совпадение: Люськин кулон неделю уж в бумажнике таскаю. Взял в мастерскую сдать (они поехали), да все вот не сдаю да не сдаю.
Как знал ведь, Иван Андреич!
– крикнул Денис восторженно.
– Как для вас берег!
– Он достал бумажник, зажав его в коленях, на ощупь безошибочно извлек и протянул Глаголеву золотую бляшку.
– Сгодится?
– Сгодится.
– Глаголев опустил бляшку в карман, к прочему золоту. Он расстегнул и протянул часы таксисту, а тот, не глядя, кинул их в "бардачок".
– Может, тут и ке два граммчика, хозяия, - сказал он, - зато вещь редкая. Знак Зодиака. Близнецы. Мне Люська, чую, за это глаза выцарапает. Июньская она у меня, ее это созвездие!
– и глянул на Глаголева, вызверившись.
– Мне все равно,- сказал Глаголев отворачиваясь, - это ваши подробности.
– Золотые слова, ха-ха!
Больше они не разговаривали. Денис гнал машину по Фонтанке, утренним Ванечкиным путем.
"Девоньки,-думал Глаголев о своих богинях, - девочки мои милые, везу! Сколько смог, сколько успел. Не знаю, сколько тут объемных единиц, только больше я не успел. А хлеба, конечно, возьму больше.. ."
Мост Пестеля. Поворот. Горловина того самого переулка.
Взвизгнув тормозами, машина остановилась в двух шагах от булочной.
– В расчете?
– Глаголев, прихватив рюкзак, открыл дверцу.
– О чем речь!-вскричал Денис Робертович, вскинув руки.
– Спасибо! Может, помочь чем?
– Нет, - мотнул головой Глаголев.
– Езжай. Сколько сейчас, кстати?
Усмехнувшись, таксист глянул на свои часы:
– Шесть шестнадцать. Быстро мы с вами откатали, Иван Андреич. Жаль расставаться. Может, еще какой бизнесишко сладим? Может, еще какая закордонка у вас завалялась?
"Алмир!
– вспомнилось Ванечке. Он огляделся по сторонам.-Нет Алмира, не пришел, мерзавец... А, все равно-поздно..."