К полюсу!
Шрифт:
— Отлично. Я сам за двенадцать. Двое воздержались, один против, четверо за. Вадим, если ты себя плохо чувствуешь, говори. Будем считать, что у каждого есть право вето.
Вадим готов идти хоть четырнадцать.
— Пойдешь первым? — спрашиваю Леденева. Именно Леденева. Это еще один прицельный удар по Шишкареву.
В 21.20 солнце. Снова обидная непростительная оплошность. Десять минут назад оно промелькнуло в облаках, и я попросил Рахманова поставить теодолит. Володька возразил, что все равно солнце не взять — густая облачность. Лучше не терять времени, пойдем уж, раз решили идти. Я согласился, и вот синее небо, солнце чистейшее, ни дымки, ни
Расстроенные, двинулись дальше. Слева поля золотило солнце, прекрасные, залитые светом квадраты приближались к нам и исчезали. Так человек играет с кошкой: вот она, бумажка на веревочке, киса к ней, а бумажки уж нет.
Вглядываемся в тучи, движение стало мукой. Одиннадцатый переход занял 1 час 10 минут, включая четверть часа, которые возились с теодолитом. На привале в разрывах облаков показалось солнце. К черту двенадцатый переход, ставим лагерь. Солнца нет.
Сегодня в 1.15 Вася закричал: «Солнце!» Его взяли и по верхнему краю, и по нижнему. Наблюдение повторили несколько раз. Теперь бы еще разок оно вышло часа через два. Установили дежурство: Шишкарев, Леденев, Давыдов. В 5.30 Мельников и я выходим на связь.
Хмелевский, Рахманов и третий штурман Василий, по-моему, так и не ложились — всю ночь возились с прибором, таблицами, картами. Утром на миллиметровке были построены шесть линий положения солнца. Все они сходились между 170-м и 175-м меридианами западной долготы и широтами 89°28' и 89°35'. В момент кульминации сделали последние наблюдения и определили широту — 89°33'. Накануне было 89°28'. Из 26 километров, пройденных вчера, приходится вычесть по крайней мере 12. Ветер дул юго-западный, ощутимый, поэтому и дрейфуем.
Оставшиеся 52 километра решаем пройти без ночевок. Настроение ударное, ни разу не вспомнились досадный спор и голосование. Режим принимаем такой: пять ходок, горячая пища, два часа сна без спальных мешков и снова ходки.
За первые пять по счислению прошли 12,4 километра. Повезло с солнцем, определились: 89°39' северной широты и 164° западной долготы. Нас снова утянуло к востоку на полторы мили, причем всего за 9 часов. Объясняется снос сильным западным ветром — он дует целый день, скорость 10 метров в секунду. Считаем дрейф достоверным и выбираем курс левее полюса на 15°. Впереди 40 километров!
Если не выглянет солнце, то проходим их по счислению и объявляем, что достигли Северного полюса. Потом ждем солнца, чтобы определиться, и, если понадобится, делаем следующее приближение.
31 мая. Второй пятимаршевый этап начался 29-го в 21 час 15 минут. Переходы по времени получились такие — первый, второй и четвертый по 50 минут, третий — 60 и пятый — 45. Привалы все по 10 минут. В 2.10 остановились.
Пришла радиограмма: «Циклон стационировался, ближайшие сутки оказывать влияния не будет; в районе Северного полюса облачность, временами снег, ветер 4—9 метров в секунду, температура минус 8—13°».
В 9.30 выходим. Три ходки дают 6,4 километра. Отдыхаем не по 10 минут, а по 15. Четвертая, очень тяжелая по дикому скоплению торосов
Отходим от канала и ставим палатку. Пятая ходка пропала, а четвертая — в общей сложности 65 минут — дала нам 1,3 километра. Юра убит горем. Все стараются его приободрить.
Давыдов готовит еду. Он сильно накачал примус, но толком не разогрел головку. «Шмель» вспыхнул как факел; мало того, Вадим ухитрился облить себя, и теперь розовые языки огня плясали на его синей пуховке у самого подбородка. Я сидел рядом на брезентовом анораке и, выхватив его из-под себя, бросил на грудь Вадима. Руками прижимая анорак к Вадиму, сбил пламя, Леденев тем временем выбросил из палатки пылающий примус.
Купание Юры и оплошность Давыдова для нас были нужным предостережением: вы устали, друзья, будьте бдительны.
В 11.50 двинулись дальше и сделали шесть ходок. Одна была компенсацией за предыдущий этап.
Прошли 13,1 километра, до полюса чуть больше шести. Сегодня с 2.30 до 6.45 отдыхали. На связь решили не выходить.
Сделали еще три марша, и Василий объявил; «До полюса 300 метров». Последняя льдина, которую мы миновали, оказалась идеально ровной — прекрасный овал, словно футбольное поле, увеличенное в размерах раз в десять. Торосы по краю вполне могли сойти за трибуны.
— Остановимся, — предложил Давыдов, — впереди дрянь, а тут идеальное поле. Оно годится и для приема самолетов, и для торжественной церемонии.
Я колебался. Бипланы с красными полосами на фюзеляжах так чудесно вписались бы в белизну этой ледяной гавани. Хмелевский сказал то, что должен был сказать:
— По-моему, надо выбрать эти триста метров.
Леденев и Мельников не прочь пройти их. Василий сострил: «Будем взвешивать пятак на весах, цена деления которых — килограмм».
Полезли в торосы и 30 минут ползли. Спускаясь с последних наклонных льдин, я увидел, что друзья ждут меня возле разломанной на части старой белой горы. Кругом торчали зубья, полянка по размеру напоминала московский дворик с картины Поленова. Мы прорывались к этой полянке черт знает как. Зачем? Правы Давыдов и Шишкарев: наше местоположение определяется по солнцу с точностью до километра, так стоило ли учитывать эти триста метров ледяной чащи? Упрямство, тщеславие, самомнение? Но зря, зря ты мучаешься, начальник. Светлые лица друзей говорят тебе: все правильно, К чему вспомнил ты погрешность прибора? Последние двое суток прибором было счисление, и наше определение Северного полюса должно обладать только одной точностью — быть абсолютно честным по отношению к самим себе.
Суета, какая суета! Мы на вершине Земли!
Я понял: парни ждут, чтобы я улыбнулся.
— Под этим торосом записка Пири, — сказал Рахманов.
— Ребята, салют! — закричал Давыдов. Он поднял карабин.
— За начальника экспедиции Дмитрия Шпаро, за научного руководителя и штурмана Юрия Хмелевского, за любимого комсорга и завхоза Владимира Леденева, за парторга и радиста Анатолия Мельникова, за штурмана и радиста Владимира Рахманова, за завхоза, радиста и штурмана Василия Шишкарева, за врача Вадима Давыдова. За ребят на базе! За штаб! За по-бе-ду!!