К повороту стоять!
Шрифт:
А ведь «Руперт» тоже относится к классу броненосных таранов…
Вице-адмирал пожал плечами, удивляясь собственным мыслям. Что за нелепица – сравнивать первоклассную эскадру Королевского Флота с какими-то там макаронниками! Недаром со времен австрийско-итальянской войны ходит анекдот: «Император Австрии Франц-Иосиф обратился к Господу: «Отец Всеблагой, я добрый христианин, я аккуратно посещаю церковные службы, соблюдаю посты, хожу к причастию и радею за укрепление матери нашей, святой католической церкви! За что же Ты покарал меня такой скверной армией?» Господь услышал молитву императора, сжалился и создал итальянскую армию…»
Воистину, если Господь хочет кого-то погубить –
XI.«Последний парад наступает»
К третьей склянке погода испортилась окончательно. За пеленой дождя с трудом можно было разглядеть силуэты судов, стоящих в полудюжине кабельтовых - какая уж тут стрельба! Видимость испортилась настолько, что пришлось прекратить бомбардировку. Контуры фортов тонули в дождевой мути; чтобы не истощать впустую бомбовые погреба, требовалось подойти ближе, но береговые ориентиры тоже скрылись из виду, а идти вслепую – велик риск сесть на мель, или хуже того, попасть на крепостное минное поле. Орудийный гул, не прекращавшийся вторые сутки, смолк, над Свеаборгом повисла тишина. Надолго ли?
Зато отчетливо стали слышны далекие, через правильные интервалы, пушечные выстрелы. Звук приближался – это «Сипай» подавал сигналы. Через полчаса наблюдатели с «Геркулеса» и «Тандерера» доложили – с веста надвигаются многочисленные дымы.
Сэр Эстли Купер презрительно усмехнулся. Неприятель ведет себя в точности так, как он и ожидал: пытается кильватерной колонной, прорваться вдоль цепочки островов к крепости. Через час поравняются с островом Мельне, обогнут его с норда и протиснутся по мелководьям между южной оконечностью Друмсё и кромкой минных полей. Схемы минных постановок русским известны, так что отчаянная попытка прорыва вполне может увенчаться успехом: «Геркулес» и «Пенелоп», стоящие на левом фланге дуги образованной первым отрядом, слишком далеко и не сумеют помешать. А подводить их ближе опасно - слишком здесь мелко для океанских броненосцев, слишком близко минные банки. Нет, колонну надо перехватить на подходах к островам. Что ж, для этого и предназначен второй отряд. Русские, сами того не подозревая, идут прямиком в настороженный капкан, и стальные челюсти вот-вот сомкнутся.
На мачте «Принца Альберта» замелькали флажки. «Тандерер», «Сьюперб», «Циклоп», и «Нептун» последовательно выполнили поворот, и теперь шли на норд. Одновременно «Руперт» отвернул на пять румбов к весту, увлекая за собой «Белляйль» и «Глэттон». Теперь колонны расходились почти под прямым углом: первая шла наперерез русской эскадре, вторая же следовала контркурсом, кабельтовых в четырнадцати мористее. Дождь поутих, и теперь вице-адмирал различал силуэты русских башенных фрегатов. Один… два…. все четыре здесь. В колонне то ли шесть, то ли семь вымпелов – значит, русские поставили в линию и двухбашенные мониторы. Что ж, тем лучше…
– Ригби, передайте в машинное – держать семь узлов! И пусть приготовятся дать после поворота «фулл-спид»!
Колонны сближаются на скорости в двенадцать узлов; через восемь-десять минут «Руперт» поравняется с головой русского ордера, и вот тогда…
– Ригби, поднять сигнал: «приготовиться к повороту все вдруг!»
– Есть, сэр!
Минуты томительно ползут. Краем глаза вице-адмирал видел, что флагманский штурман не отрывает взгляда от карманного хронометра.
«Еще минута … еще…»
Ветер, задувающий с веста, сносит дымы русской эскадры вперед,
Пушки пока молчат – их черед придет не раньше, чем дистанция сократится до пяти кабельтовых.
42
приём военно-морской тактики, когда конца кильватерная колонна занимает позицию впереди и перпендикулярно такому же строю противника
– Ригби, поворот право восемь!
Три железные махины, такие неуклюжие с виду, одновременно ложатся в правую циркуляцию, будто опытные танцоры синхронно выполняют фигуры сложного танца.
– Прибавить ход! Приготовиться открыть огонь!
Стрелка на жестяном циферблате счетчика лага ползет к цифре «12». Броненосцы идут на русских строем фронта, неся у таранных форштевней высокие пенные буруны.
– Дистанция до цели?
– Двенадцать… одиннадцать… девять кабельтовых!
По неприятельской колонне от головы до хвоста пробежали вспышки, корабли затянуло ватно-белым дымом. На мостик "Руперта" обрушился тяжкий грохот, прямо по курсу выросли водяные столбы.
"А эти русские, и правда, отлично стреляют. Еще чуть-чуть, и было бы накрытие…"
– Восемь… семь…
– Огонь!
Пять орудий рявкнули разом. Адмирал вскинул к глазам зрительную трубу, считая всплески. Увы, как и следовало ожидать - ни одного попадания.
Неважно. Уже неважно. Капкан захлопнулся.
– Обороты до полных! Тараним!
Расчет Брюммера строился на том, что разведчик, последние часа полтора маячивший на траверзе ордера бригады, мог разглядеть сквозь дождевую муть лишь неясные контуры кораблей. И не понял, что они выстроились не колонной, а уступом. Так и вышло; «американские» же мониторы вообще остались незамеченными, а потому британский командующий получил неверные сведения и о численности и о порядке боевого построения. И когда броненосные тараны повернули «все вдруг» и устремились на строй башенных фрегатов, их ждал весьма неприятный сюрприз.
– С «Чародейки» пишут: «делай, как я!»
– Руль право три!
Штурвальный завертел свое колесо, и «Стрелец» в точности повторил маневр головного судна. Теперь колонны двигались не параллельными, а расходящимися курсами, причем мониторы охватывали британскую шеренгу с зюйд-веста, удерживая ее в центре широкой циркуляции.
Залпом ударила сначала носовая, потом кормовая башни «Чародейки». Сережа подумал, что дистанция до англичан пустяковая, не более полутора кабельтовых, а значит, канониры могут наводить, целя прямо через канал ствола.
На корме «Белляйла» мелькнул огненный высверк и тут же утонул в дыму. Попадание.
– Залпом, пли!
Башня под ногами дрогнула – ударили обе девятидюймовки. Снаряд поднял столб воды справа по борту «Руперта», другой разорвался на полубаке, снося шлюпбалки. Броненосец будто не заметил полученного пинка – пер, увеличивая ход, наперерез «Адмиралу Грейгу». Навстречу британцу громыхнули все три его башни. Сколько было попаданий, Сережа не понял, но полубак «Руперта» окутался облаком пороховой гари. Это был уже не пинок, а встречный прямой в скулу, как в английском спорте под названием «боксинг»!