К северу от Чернобыля

Гекк

***

В шестидесяти метрах на юго-запад была глубокая яма с неприятным свечением по северному краю и чем-то голубовато-зеленым внутри. Вот туда я все тела и сбросил. Несколько часов пахал. Подобрав два трофейных на три четверти набитых рюкзака, двинул к шалашику. Заблудиться не боялся, Плакса, высунув голову из своего уютного гнездышка у меня на груди, носом показывал направление. Груз давил все сильнее, отдыхать приходилось все чаще, и когда мы с Плаксой добрались до родничка, уже начинало темнеть.

Больная собачка лежала на сиденье. Плакса вывалился на землю и, подпрыгивая, побежал к маме.

– Будем есть на ужин трофей, а не «краковскую».

Трофеем считались четыре батончика колбасы непонятного состава и вида, которые

в числе прочей добычи были прихвачены с места стычки.

С костром возиться не хотелось. Вытащил из багажника барбекю - гриль с насыпным углем, поставил ее за родничком, щелкнул зажигалкой и бросил всю трофейную колбасу на решетку. Чуть сбоку пристроил открытую банку фасоли. Плакса закончил свой отчет маме и валялся рядом с ней, излучая счастье.

– Не готово, - сообщил я своей маленькой стае.
– Еще две-три минуты.

Собака моргнула. Могу поклясться, что она сказала: «Вожак всегда прав».

Колбаски дошли. Быстро разрезал каждую в длину на четыре части, две положил на большую одноразовую тарелку, вывалил туда полбанки фасоли и поставил под нос больной. Доля Плаксы вошла на маленькую тарелку, свою начал есть стоя, прямо с решетки.

Первая управилась больная. Она просто слизнула все с тарелки за минуту. Плакса опередил бы меня, но он по неопытности вздумал грызть зубами каждую горошину фасоли.

– Тщательно пережевывая пищу, - начал я...

Ребенок понял, что над ним смеются, и мгновенно прикончил остатки.

– Все, поели и никаких ночных вылазок к холодильнику. Да и нет у нас холодильника и телевизора, и компьютера с выделенной линией и сети МТС тоже нет.

Пододвинув к себе рюкзак, принялся осматривать добычу. Достались мне черный кожаный плащ и новый зеленый костюм, гора медикаментов, три бутылки водки, несколько комплектов антирадиационной защиты и пять контейнеров. Контейнеры были подписаны: «Кусок мяса» - две штуки, «Кровь камня», «Медуза», «Слизь». До меня дошло, что я стал свидетелем нападения бандитов на вольных сталкеров. Слишком трусливые, чтобы идти в Зону, полную аномалий и чудовищных созданий, бандиты устроили засаду на границе.

– И за целый день ни одного стражника, - пожаловался собакам и увидел, что они, прижавшись спинами, крепко спят.

Второй рюкзак был набит «железом». Наш банковский охранник, отправляясь через улицу к кофейному автомату, всегда цеплял подсумок патронов, приговаривая: «На войне лишнего нет». Выгреб у мертвых все оружие и патроны по двум веским причинам: первая - своя ноша не тянет, вторая - мне нужнее.

Расстелил на ровном месте плащ и стал патроны из обойм пистолетных и магазинов автоматных выщелкивать. Потому что надо знать точно, чем ты располагаешь. Так меня дед учил, когда воспитывал. Нет, никаких трагедий в моей жизни не было. Ровное и спокойное существование человека в эпоху перемен. Просто родители мои в середине девяностых годов подбросили меня на лето деду Макару до осени, а сами поехали на Восток деньги зарабатывать. Сначала от них письма приходили, потом они разбежались в разные стороны, обзавелись новыми семьями и незаметно исчезли из нашей дедом жизни. Я после школы поступил в институт на экономиста-бухгалтера, а на третьем курсе, на практике, попал в инкассацию банка «Смоленский». И так там и остался - в банке. Закончил учебу, получил диплом - перешел в отдел кредитов. А два года назад стал ревизором. На работе было и плохое, и хорошее, но чаще - противное. Нас - ревизоров, никто не любит. А нам и не надо. Лишь бы не воровали, но воруют и мошенничают и все как-то глупо, без выдумки. Их даже ловить не интересно, посмотришь на ведомости, и сразу все ясно. Подлог, господа. Вот в общении с такими типами я веру в человечество и утратил. А убивать без колебаний мне еще в инкассации пришлось научиться. У нас там было неписанное правило - нападающих на конвой в живых не оставлять. И не оставляли.

А сегодня мне выпал случай изменить свою жизнь к лучшему. Денег

заработать. Ведь все в мою пользу. Здесь - в приграничье, закона нет. Значит - я ничего не нарушаю. Следов и доказательств не оставляю. Надо встретиться с настоящими сталкерами и узнать, что им можно предложить для создания совместного бизнеса. В трюме голов, как золото инков, тлеет мечта, горит паутинка. Справа - тюрьма, а прямо - судьба, а слева - сума. А здесь перекресток и в нем - или-или, и шхуна уходит из Гуаякиля, не удивляйся, именно так и сходят с ума. Сейчас мало людей хорошо знающих историю. На той шхуне вышел в плавание Фидель Кастро. Один из последних людей, добывших себе царский трон силой оружия. Слава героям. Кажется, и мне выпал случай проверить - тварь я дрожащая или право имею? Завтрашний день покажет. И приступил к осмотру трофеев.

Мне досталось семь убитых начисто пистолетов и сто двенадцать патронов к ним, два обреза шестнадцатого калибра, с патронами россыпью, четыре кургузых автомата. Я помнил укороченные автоматы по обязательному курсу территориальной военной подготовки. Целиться невозможно, вторая пуля и все остальные летят прямо в небо, первая просто в сторону врага. Собак гонять в темноте по дороге к подъезду и соседей в подъезде. Набил патронташ и зарядил обрез: левый ствол - пуля, правый - картечь. Блин, я вторую ночь нахожусь на границе Зоны. Вспомнились всякие страшилки. Контролеры, кровососы, грызущие железо чернобыльские псы.

Укрыв всю нашу компанию автомобильным чехлом, сразу уснул без задних ног.

– Мне дадут выспаться или как?
– спросил я Плаксу.

Он лизнул меня в ухо. В животе у малыша так урчало, что пришлось его немедленно простить, какой спрос с голодного щенка? Я быстро разогрел на углях две банки тушенки. Одну разделил нам с Плаксой, а другую вывалил на большую тарелку. Развернулся и замер. Рядом со мной стояла мертвая собачка и скалилась минимум сотней зубов.

– Так, раненый, режим нарушаем?
– схватил собаку за оба уха и с трудом утащил ее к лежанке. Чтобы знала, кто в доме главный, всадил ей в спину ампулу глюкозы.

– Лежать, стеречь, поправляться, - скомандовал я.

Кстати, надо дать девчонке имя. Старое вряд ли угадаешь.

– Тебя будут звать Герда. Так звали очень удачливую и смелую девочку, она всех победила и всех спасла. Поправишься, всех победим.

Герда согласно замотала головой.

– Ешь, давай, - почесал ее за ушами и занялся своей порцией.

Плакса давно все съел и нарезал круги по поляне. Уже привычно достал мобильный телефон, шесть часов, связи нет. Обидно уходить без достоверной информации о Зоне. Надо найти сталкеров и договориться о сотрудничестве, узнать, что случилось с моими коллегами. Нужно, чтобы Герда поправилась и выдержала дорогу до Смоленска. Я в неплохих отношениях с шефом отдела ценных бумаг. Он живет за городом, попрошу его приютить собачек.

Итак, вчера метрах в ста пятидесяти от ямы была видна дорога, прямо за ней еще в сотне метров забор и за ним крыши. На север - дорога и мост, за ним трех или четырехэтажное здание, тоже обнесенное забором. Сунул в рюкзак патроны к «Калашникову», все бинты и аптечки, две банки тушенки. Набрал бутылку родниковой воды и взял водку. Встречу людей, пригодится. Плакса, увидев, что сборы окончены, подбежал и попрыгал.

– Ничего не бренчит, хорошо уложился, - похвалил щенка.
– Пошли.

Я решил двигаться к мосту, а оттуда к большому зданию, обойдя предварительно его вдоль забора. Плакса вел меня, изредка огибая какие-то препятствия. Мы сходу проскочили мост, обошли забор и, выглянув из-за угла, увидели стандартный вагончик. В дверях маячила черная кожанка. Но это не повод человека сразу убивать. Типа - мне твой костюм не нравится, противный. Было бы холодно, сам бы надел черный плащ. Надо ближе посмотреть. Рухнул на землю рядом с Плаксой и пополз. Метрах в семи от входа в вагончик сразу за бетонной плитой мы с Плаксой остановились и превратились в слух.