К северу от Чернобыля
Шрифт:
– Сейчас пацаны вояк постреляют, Кочерга вами лично займется. Вы, дебилы, сильно жалеть будете, что в детстве не утонули. Кочерга вас крысам в подвал сунет...
Родная шкурка на этой твари. Бандит перед нами. Как я их не люблю, кто бы знал. Три года в инкассации отработал, пока в кредитный отдел не перешел. Раз пять нас ограбить пытались. Тогда-то я колебаться отвык. А жалость к людям у меня на кредитах кончилась. Каждый день по два-три мошенника приходило.
Стрелять не хотелось. В кустах вдоль дороги можно было спрятать, сколько хочешь бандитов. Скользнув сбоку от двери,
– Уф, - это все, на что меня хватило.
Плакса победно крутанул ушам, мол, знай наших. Я взглядом показал Плаксе - прячься за плитой, а сам медленно втянулся в вагончик. На полу лежали три связанных сталкера. В углу стоял синий железный ящик, вдоль стенки подошел к нему и аккуратно, чтоб железо не брякнуло, открыл. Ну вот, и мне повезло, два отличных «Абакана» и шесть рожков бронебойных патронов. Учитывая запас в рюкзаке, получилось очень даже прилично. Быстро убрав обрез и патроны в рюкзак, прибрал магазины, один автомат повесил на правое плечо, другой забросил за спину. Склонившись над ближайшим сталкером, перерезал веревки на руках и ногах, быстро повторил это на втором и перешел к третьему.
– Есть мнение - надо помочь военным. Кто со мной, называется и вперед. Ну?
– Микола Стецюк, младший сержант запаса, - откликнулся на мою речь коренастый паренек лет двадцати пяти с белыми бровями вразлет.
– С голыми руками много не навоюешь, - осторожно высказался дядя в возрасте почти пенсионном, с усами щеточкой.
Он внимательно смотрел на мой нож. Понятно, увидел гвардейский золотой трезубец на рукоятке. Клинок этот достался мне случайно, но ему я эту историю рассказывать не собирался.
Выглянул в дверь. Плакса надежно спрятался.
– Там, под лестницей покойник. Вооружайся.
«Абакан» передал Стецюку, выдал два рожка бронебойных патронов и столько же простых. Тощему юноше с прозрачной и тонкой шеей достался мой обрез и патронташ. В вагончик вернулся усатый дядя.
– «Калашников» у него, но патронов только половина рожка.
Пришлось отдать оставшиеся сорок шесть патронов россыпью, магазин с одиннадцатью бронебойными и добавить аптечку.
– Вы с пареньком пока прикрываете тыл, потом аккуратно подтягивайтесь. Сколько человек у бандитов?
– Человек семь-восемь. У кого «Калашников», у кого «Гадюка». Встречать вояк будут у моста, тем никуда не деться, самое удобное место.
– Пошли, сержант, - начинаю командовать.
– Удачи, - пискнул юнец.
Ладно. Взглянул на экран телефона - 10.03.
Подвигов не планировалось, так об этом прямо и сказал.
– Ты давай через дорогу и справа, а я слева. Как увидишь, что точно гада срежешь, начинай, я поддержу и уходим. Оттянем их от моста.
– Ага, а там и бойцы в цепь растянутся и Кочерге конец.
– Работаем.
Микола метнулся через дорогу, а мне выпало идти по ближнему краю. А если бы родители назвали меня Сашей, шел бы по шоссе, и сосал бы я бы сушку себе. Если бы отдали в школу музыкальную, я сыграл бы вам на
Уже продвинулся метров на семьдесят, когда буквально рядом жахнул гранатомет ручной, серьезная вещь, граната, что снаряд, килограмм весом. Ударили автоматные очереди и прямо передо мной встали четыре черные спины. Все свои тридцать бронебойных патронов я вложил в длинную очередь справа налево в метре над землей. Сбоку ударил «Абакан» Миколы. Он выдал четыре коротких очереди по два-три патрона каждая. Сменив рожок, подскочил к своим целям. Качественно убил, до конца, готовы. Перебежав дорогу, столкнулся с напарником.
– Ну, вы везунчик, друже сотник, - воскликнул тот.
– Вдвоем восьмерых и у нас ни одной царапины.
– Ладно, пошли, глянем, что с патрулем.
– Эй, бойцы! Не стреляйте, свои.
На всякий пожарный случай пригибаясь, мы с Миколой вышли на мост. Бойцы шли тремя двойками. Последнюю, только вышедшую на мост, в клочья разнес гранатометчик Кочерги. Ближнюю к нам пару, только сошедшую с моста, посекли в упор из пяти автоматов. На середине дороги шевелилась третья двойка. Мы с Миколой подошли к ним. Капитан стражи был плох. Очередь по левой ноге, контузия от взрывов. Второй с нашивками вахмистра выглядел ошарашенным, но целым.
Я привычным движением достал клинок. Вахмистр увидел гвардейский трезубец и что-то попытался подумать. Попытка явно не удалась. Быстро плеснув на рану своей родниковой водички, остаток влил контуженому офицеру в рот и приступил к руководству.
– Пан Микола, добеги до наших тылов, пусть трофеями займутся, а сам быстренько ко мне.
Стецюк исчез.
– Ну, что, боец, очнулся? Беги за подкреплением.
Вахмистр быстро удалился прочь, на ходу часто оглядываясь.
Не успел я расслабиться, как появились мои орлы.
– Что делать?
– тявкнул юнец.
– Любимый вопрос интеллигенции, мать ее. Ламбаду станцуй! Трупы осмотреть, бандитов утилизовать, бойцов захоронить. Костер разжечь.
Орлы разлетелись работать. Армейцев уложили в трехметровую яму рядом с мостом, засыпали землей. Бандитов оставили в кустах.
На трех раскинутых поверх травы куртках выросли горки трофеев. Усатый дядька и юнец вооружились армейскими «Абаканами». Мы собрали в кучу все российские патроны. Получилось почти шестьсот, по сто пятьдесят на ствол. Поделили. Патроны к «Гадюке» никого не заинтересовали, и я обе сотни и четыре рожка себе забрал. Обрез наш пацан так и оставил себе. У нас в остатке нарисовалась гора «железа»: девять пистолетов, семь автоматов без магазинов и гранатомет.
– Ссыпайте по рюкзакам поровну, оставим рядом с раненым. Пусть отчитаются за ликвидацию банды, - прозвучало мое предложение.
Спорить никто не стал. Бинты и аптечки тоже поделили.
Шесть артефактов я пододвинул Миколе.
– Рассказывай, что знаешь, и дели, кому чего.
Нам перепало две «крови камня», «каменный цветок», «колючка», «медуза», «бенгальский огонь».
– «Бенгальский огонь» повышает выносливость, можно с грузом бежать, главное при этом - в «электру» не попасть. Сразу смерть. Себе надо оставить.