К строевой - годен!
Шрифт:
Фрол, проходя мимо стола, где сидела троица, громко прошептал:
– Если еще раз захотите меня поиметь, снова помогу с успокоительными упражнениями.
– Тебе конец.
– Ночью тебе хана.
– Уроем.
Фрол, не оборачиваясь, пошел к раздаче. А про ночь правильно сказали: если их не заберут до вечера, ему придется туго.
Не забрали.
Оставшиеся призывники не занимали и трети коек в казарме.
Завалившись на верхний топчан, на котором ни матраца, ни подушки не было, Валетов накрылся
На самом деле пришлось мыть туалет, что весьма утомительно. И очень в падлу, особенно если идешь в первых рядах на такое грязное дело. И чем он не понравился командиру?
Спать не следовало. После просмотра видика, а данная культурная программа оценивалась в десять рублей, Икс ткнул его в спину и пожелал «спокойной ночи».
А смотрели «Крестного отца». Киношка изобиловала изощренными убийствами. Фрол знал шедевр наизусть. Но лучше уж заплатить деньги и сидеть в клубе, чем убирать территорию – это альтернатива для тех, кто не платит за вход.
Эх, если бы у него были такие возможности вести бизнес как у крестного папы, он бы никогда не оказался здесь. На него наехали, а он не смог выкрутиться. Наоборот, влип по уши. Пришлось бежать в армию. Спасать собственную шкуру. Как это стремно.
Шаги. Идут. Фрол повернул голову. Луны в окне достаточно, чтобы рассмотреть приближающихся к нему уродов.
С него резко сдернули одеяло.
Валетов, как и остальные, лежал в одежде. В помещении свежо. Особо закаленных не нашлось. Да и касаться кожей затертого дерматина не так уж и приятно.
Ему тут же врезали по животу.
– Вставай!
Фрол спрыгнул вниз и отошел на несколько шагов.
– Эй, потише. И включите свет.
– Охренел! – рявкнул Икс.
Фрол протянул руку ладонью от себя.
– Хорошо. Надеюсь, и так разглядите.
Он вытащил из кармана пачку банкнот.
– Здесь тысяча долларов десятками. Без обмана и галлюцинаций. Берите, только не бейте.
В казарме никто не спал. Большинство парней никогда не держали в руках такой суммы.
Троица оторопела. Зет пошел и включил свет. Все увидели деньги. Фрол улыбался.
– Берите, только бить не надо.
Никто не решался подойти. Икс стоял, хлопал глазами, наблюдая за пачкой. Руки его безжизненно мотались вдоль туловища.
Штука баксов в кармане у призывника.
– Ты за эти деньги мог бы откупиться, – завистливо пробормотал кто-то из угла.
– Застыл? – Фрол ловко засунул деньги обратно в карман спортивной куртки. – Пацаны, вы меня лучше не доставайте, целее будете. Почему я здесь, это не ваше дело.
Вся рота отекла и замолкла до утра, благодаря чему Фрол смог спокойно выспаться.
– Становись, – командир роты задолбал сегодня построениями. Уже половина из оставшихся ждала отправки. Скоро от роты вообще
Люди вяло построились на улице, рядом со спортивной площадкой.
– Путинцев, Ветров, Коломеец – девятая команда, – лейтенант взглянул на Икс, Игрек и Зет. – Запомните, раздолбаи, цифру «девять». – Валетов, Казимир, Баграмов, Розанов – одиннадцатая. Разойдись.
К Фролу больше не лезли. Теперь все заискивали перед ним и спешили тактично познакомиться. Он небрежно рассказывал полусказки, поднимая себя в глазах общественности все выше и выше.
Автобус приехал за одиннадцатой командой сразу после полудня. Очень многие поспешили проститься с Фролом за руку, выражая надежду встретиться с ним на службе. До чего же сердечные люди служат в российских войсках!
Офицер, стоя на подножке автобуса, прикрикнул на Валетова:
– Чего застрял! Быстрее, мы опаздываем. Поезд через сорок минут.
Фрол подошел к Иксу – Путинцеву.
– Держи на память, – он отдал ему пачку денег и быстро побежал к автобусу.
– Ах ты, сука! – неслось ему вслед.
Но поезд уходил, и парень, прозванный лейтенантом Иксом, просто для того, чтобы не запоминать его фамилию, ковырял пачку с нарезанными газетными листочками. Туалет Фрол быстро вымыл, осталось время к ночке подготовиться.
Валетов обернулся перед самым автобусом.
– Эй, Путинцев! Верхняя и нижняя десятки фальшивые! Извини!
Он вбегал в новый для себя мир на волне прилива свежих сил, толкая по проходу старенького «Икаруса» прямо перед собой небольшую сумку, в которой уже не было ни колбасы, ни сгущенки, ни сардин. И съел их не он, а те, кто охранял его поклажу пролетевшие сутки.
Черт подери, он готов терять по службе жратву и одежду, готов терпеть боль и работать, если прикажут, но потакать всяким козлам он не будет. Не из того он теста, он вообще не из теста, а из жесткой, слежавшейся пластами породы. Мять ее невозможно, только рвать динамитом на куски с мясом и кровью.
С двенадцати лет у него нет родителей, вместо них – двоюродная сестра и тетка. Им не всегда было до него дело. Ничего. Он сам себя выучил и с четырнадцати лет кормит. Большую часть жизни живет сам по себе, не отчитываясь ни перед кем за совершаемые поступки.
На то она и жизнь, чтобы жить.
Ренат Баграмов мял короткопалой, широкой ладонью лоб. Они с Фролом летели против Казимира и Розанова в «козла» четвертую партию подряд.
Играли тихо, рассевшись за столиком при свете крохотной ручки-фонарика. Приза не было. Просто на интерес.
– Говорят, молодым в армии туго, – Баграмов бросил на стол туза бубей.
– Куда попадешь, – поддержал разговор Розанов, чья голова раскачивалась на длиннющей шее в такт поезду.
– Мы вроде в инженерные войска попали, – Фрол сбросил десятку бубей.