К строевой - годен!
Шрифт:
– Привет, Леонидыч, – забасил он.
Береста отдернул руку и соскочил со своего места так, будто до сего сидел голым задом на еже и терпел.
– Здравствуй, Алексей Маркович, – комиссар вышел из-за стола и поздоровался.
– Заколебался я тут, в вашем Саратове. Проверяй вас в хвост и в гриву. Сколько в Самару снарядил за последний месяц?
– Восемьдесят процентов от плана.
– Не верю ушам своим. Восемьдесят! – горлопанил полковник. – Все бумагу мараешь, – он пальцем показал
Маму зашкалило, а папу закоротило. Юра медленно отекал. Береста вытянул шею, но, когда рука гостя отошла в сторону, отвел взгляд и втянул ее на место.
– С родителями беседуешь? Проблемы какие-нибудь у вас?
– Нет, – мотнул головой Юра.
– Нет-нет, – подтвердила мама.
– Нет-нет-нет, – довел папа.
– А чего ж сидите? Рабочее время у товарища полковника, дорогие граждане, отнимаете.
Он улыбался и басил, басил и улыбался. Он излучал здоровье и уверенность, прямоту и жесткость, силу и власть.
– Да вот, рассказываю родителям призывника, в каких условиях в Приволжском военном округе служат молодые офицеры.
– «Пиджак»? Ничего, парень, пару лет послужишь. Жизнь узнаешь. На гражданке тоже сгодится военная наука. Кто по специальности?
– Микробиолог, – специальность-то свою Юра знал.
– Я таких военных специальностей не знаю.
– А-а-а, – догадался Мудрецкий. – Химик.
– Зарин-зоманыч. Хорошо. С компьютером обращаться умеешь?
– Умею.
– Давай, Леонидыч, его повестку. Вроде не дурак, а?
Папа хотел было привстать и открыть рот, но мама удержала его. Да и Береста красноречиво вытаращил глаза, одновременно отдавая бумажку гостю.
– Запоминай, – бросил Мудрецкому пришлый полковник. – В Самаре зайдешь к генералу Щеголеву, скажешь, что от полковника Баринова, покажешь ему эту повестку. Все будет нормально у тебя. Родители, не волнуйтесь. Есть хорошее место. Нужен головастый «пиджак». Служить в Самаре будет в тепле и сухости. Памперсы не понадобятся. Женат?
– Уже нет.
– Ничего, другую найдешь. На Волге девчонки красивые. Держи, – он отдал повестку Мудрецкому. – Я генералу Щеголеву отзвоню. Через неделю чтоб был у него. Ну все, товарищи родители, можете идти. Можете считать, что вашему сыну повезло, теплых мест мало. А тупого блатного сажать я не хочу. Все, до свидания.
Папа поднялся с вытаращенными глазами. Деньги остаются на столе, а им «до свидания». Мало того, что сына практически рекрутировали, так еще и деньги здесь оставить?
Береста не растерялся.
– Леночка! – крикнул он секретарше.
Вошла герл. Когда Юра проходил мимо кудрявой черноволосой модели, сидящей за столом, он видел только военную рубашечку с погонами старшего прапорщика. Но он, и не он один, а еще и папа,
Все мужики на мгновение выпали из ситуации. Только комиссару эти прелести не в диковинку. Мама смотрела на девку, как на сумасшедшую. Это надо же – ходить на работе, в военкомате, скорее не в мини, а в зеленой оборочке для трусов. Береста подошел и положил маме в сумочку деньги.
– Леночка, два чая, пожалуйста.
Прозевавший момент возврата средств папа бодался с мамой на пороге, пока она на ухо не сообщила ему, что деньги у нее. Только теперь он попрощался и вышел. Последним от военкома выбрался опущенный по всем пунктам Юра. А ведь все могло закончиться через какую-то минуту. Полковника устраивала сумма. Береста был готов. А теперь его ждет в Самаре генерал. Все. Все. Все, ему надо идти служить! Ну почему так все плохо?! Теперь никуда не денешься.
– Мужчина, перестаньте стоять в проходе, пройдите целиком на свое место, иначе я всех пассажиров разом не обойду.
– Конечно, – согласился Юра, производя обмеры таза. – Вы всех нас сразу не обойдете.
Отец уговорил его купить билет в купе и не тереться в плацкарте. «Все ж офицером едешь служить. Доберись с удобствами».
– Не подскажете, где моя дверь? Они все одинаковые.
– Пить надо меньше, тогда и цифры в голове останутся.
– Цифры остались, «3В» место у меня. Седьмой вагон.
Проводница оттеснила его и открыла дверь.
– Заходите, вам сюда.
Он протиснулся мимо нее в комнатку.
«Вроде без приключений должны доехать. Мамаша с двумя детишками, робко сидящими у окошка слева, и старый, бородатый, сгорбленный дед с другой стороны. Пить они не будут».
Да уж, какое удовольствие ехать с кутилами. Он раз попал. Никаких приятных воспоминаний. Пьяных нет, и ладно.
Дети, оба мальчики, словно из одного инкубатора, хлопали на вновь вошедшего совершенно одинаковыми глазами. Что-то часто ему в последнее время близнецы встречаются.
– Ой, дяденька, а у вас нос красный, – нисколько не смущаясь, сказал один из клонированных, протягивая вперед измазанный зеленкой указательный палец с обгрызенным ногтем.
– Юра, как ты можешь? – возмутилась мать, слегка оторвавшись от журнала «Лиза». Если бы подобных реплик не требовали правила приличия, она бы и не подумала отвлекаться на такие мелочи.
Вот дед нисколько не побеспокоился по поводу того, что его внуки оскорбили незнакомого взрослого. Он невозмутимо развернул карамельку «Дюшес» и, старательно прицелясь, забросил ее в рот. Конфета загремела о голые десны.