К строевой - годен!

Серегин Михаил Георгиевич

Резинкин, также попавший в группу стрелков, не поверил своим глазам.

– Глядите, чего-то много фонарей.

– Какая, на фиг, разница, – воскликнул маленький Бабочкин, поворачиваясь. – Мочи шакалов.

Зэки бежали по поляне быстро, несмотря на плохое самочувствие. Неожиданно со стороны машин стали раздаваться какие-то хлопки.

Генерал только успел построить своих людей цепью и намеревался дать команду «в атаку», как группа каких-то придурков и тоже с фонариками выбежала на поляну

и понеслась на позиции стрелков.

– Это ваши люди? – спросил тут же Веретенко у комбата.

Стойлохряков совсем опустил плечи.

– Наверное, может быть. Вообще-то, никто не знал, что мы здесь.

Простаков повернул голову в сторону быстро движущихся фонарей.

– Генерал с фланга пошел, – Агапов спокойно курил, наблюдая за развитием событий. – Только чего-то фонарей много.

Тут наперерез уже бегущим из лесочка выдвинулась другая группа с огоньками в руках.

– Не понял, – пробасил Простаков.

Генерал бежал с ноющим животом. Понимая, что происходит что-то такое, чего он не планировал, Веретенко крикнул:

– Не стрелять! Не стрелять!

Сивый остановился как вкопанный.

– Засада! – заорал он. – Менты! – и, прежде чем повернулся в обратную, получил шариком прямо в глаз. – А-а-а! – орал он, убегая прочь. По руке что-то текло. – Мой глаз, суки продажные!!!

Он ломился к лесу, уже не надеясь унести ноги. Только бы не собак, только бы собак по следу не пускали. Сгрызут же.

– Не менты, десант! – орал генерал. – Всем стоять!

Бабочкин перестал стрелять. Стоящие по вершинам квадрата люди перенесли освещение на тот участок поляны, где развернулись главные события.

В большое пятно света от фонаря Мудрецкого попала кривая и грязная рожа Десятки Буб.

– Противоядие у меня! – орал не совсем нормальный тип. – Я следил за вами! Менты, хватай их! Они меня били в камере! Уроды! Хватай!

Услышав про противоядие и узнав голос Десятки Буб, Сивый повернул в его сторону.

– Убью! – выл он, плохо переставляя ноги.

Генерал уже давно склонялся к мысли, что их отравили намеренно, и теперь этот вопль о том, что «противоядие у меня», заставил старого служаку тоже повернуть на крик.

Сумасшедший хихикал, стоя на краю поляны.

– Менты, хватай их! Менты, всех хватай!

Мимо Багорина и Заморина бесшумно промелькнула гигантская тень. Это сибирский охотник Простаков стремительно перемещался в ночи, не обращая внимания на нывший желудок. Леха понимал, что они столкнулись с какими-то уродами, за которыми гонится милиция.

Генерал снова закричал: «Не стрелять!» В темноте можно и своих повалить, и это уже не игра.

Не выпуская из рук фонари, беглецы пятились назад, к лесу.

Сивый подбежал к придурку, ударил его ребром

ладони по горлу и выхватил пластиковый пакет с какими-то таблетками. Мудрецкий стоял как вкопанный и продолжал освещать происходящее. Не успел Сивый оглядеться, как на него на скорости наехал массивный генерал. Криминальный папа отлетел от пуза к дереву и взвыл:

– Мусорюги!!!

Веретенко некогда было его слушать. Он выхватил пакет, открыл упаковку с таблетками и запихал себе в рот сразу две штуки. Он надеялся, что теперь-то его живот успокоится.

Воспользовавшись неразберихой, Леня подбежал к «Мерседесу». К машине одновременно с ним подбежал водитель с фонарем в одной руке и ключами в другой.

Бывшему боксеру не понадобилось много времени. Десять секунд, и он несется через поляну с включенным дальним светом к стене из спящих осин и берез.

Простаков первым подоспел на помощь к генералу. Он ударил поднимающегося Сивого своим огромным кулаком по голове, и тот снова осел к облюбованному им деревцу. В этот момент «Мерседес» краем переднего бампера отбросил здоровяка в лес и сбил с ног генерала.

– Садись! – орал Леня. – Гляди, какая точила!

Стойлохряков видел, что преступники уходят, и его рука самопроизвольно искала кобуру пистолета на поясе. Но оружия не было.

Бабочкин нарисовался с пейнтбольной винтовкой перед мордой «Мерседеса» и стал методично стрелять в лобовое стекло, заляпывая его краской.

Сивый, охая, влез на заднее сиденье.

– Гони! Оружия у них никакого нет!

Резинкин не стал смотреть на то, как срывается с места «Мерседес», он подбежал ко второму водителю:

– Дайте ключи, я хорошо вожу. Я знаю местность. Не уйдут.

Генеральский водила номер два припух.

– Не могу, парень, ты с ума сошел.

Сзади к упрямцу подошел Агапов и обхватил его, сковав руки.

Витя не стал извиняться. Пошарил ловкими пальчиками по карманам, нашел связку ключей и побежал к черной «Волге».

«Мерседес», прыгая по кочкам, несся по полю.

– Ни хрена не видно! – орал Леха.

– Гони! – корчился на заднем сиденье Сивый, поедая отобранные теперь уже у генерала таблетки.

Перед капотом «Волги» из темноты выросли Стойлохряков и Простаков. Две огромные туши упали на задние сиденья, и комбат приказал не отставать.

Если он вернет генеральский «мерс», Веретенко простит ему все.

– Давай, сынок! – кричал комбат. – Только смотри, тачку не помни!

– Ездили бы вы, бля, на «Запорожцах», – сцедил еле слышно Резинкин, огибая колдобину.

– Куда, куда они едут! – не унимался комбат. – Что за дорога, ты знаешь, куда она ведет?

Эту долбаную колею Витек распознал бы и без света фар.