К теплым морям. Том первый
Шрифт:
Потом сюда пришли люди, для которых святыней были деньги. Они убили тех кто сопротивлялся, а остальных согнали с земель предков и разрыв гору начали копать руду. По легенде, последний шаман племени, не желая покидать святыни своего народа, бросился вниз с той самой «Желтой Стены» - скалы, из расселины в которой брал начало ручей, перед смертью прокляв чужеземцев.
Его проклятье унесло жизни полусотни шахтеров погибших при взрыве газа в забое. Старого владельца шахты, застрелившегося после банкротства. Нового владельца шахты, упавшего с лошади которая встала на дыбы после того как, по словам помощника, на дороге из ниоткуда появился старик-дикарь в странной одежде.
Больше желающих испытывать судьбу не нашлось — шахта не работала и город быстро пришел в упадок. Последний житель покинувший эти края, напившись, клялся, что когда его повозка тронулась, он услышал в горах эхо похожее на гулкий каркающий смех. Теперь городом владел сенатор Блайтон...
Проехав по раздолбанной грунтовке до скалы которая, словно дозорная башня, возвышалась среди деревьев, и спрятав за ней машину, детективы поднялись наверх. Отсюда открывался хороший обзор на ручей и мост через него.
– У кого-нибудь есть бинокль?
Клайд, спустившись, покопался в бардачке и принес потрепанный морской бинокль в старом кожаном чехле. Вукович взял его и недоуменно повертел в руках.
– Откуда он у тебя в машине?
– Это память о первом свидании с Кларой. Мы тогда гуляли по набережной… Там сидел старик и продавал свои вещи. Сказал, что вышел в отставку и собирается махнуть к сыну в небольшой городок. Решил оставить то, что влезет в чемодан, а остальное продать, чтобы не тащить с собой всякий хлам. Я купил у него бинокль и мы час или два развлекались разглядывая в него корабли, а потом Клара положила его в бардачок и мы про него забыли…
– Ну, вот он и снова пригодился…
Вукович аккуратно подполз к краю скалы и стал осматривать местность. Расположившийся рядом Томпсон указал в сторону ветхого моста через ручей. Кивнув, Вукович прочертил рукой две линии, показал три пальца, сложил их «пистолетиком», потом вытянул руку повыше. Деккер обменялся с Клайдом недоуменными взглядами.
– Это что сейчас было?
– Мост и брод. Трое часовых. Вооружены пистолетами и винтовками, - пояснил свои жесты Инспектор, - Надо было дать вам пару уроков - сейчас все зависит от того, насколько мы тихо и слаженно подберемся к расположению противника. У него огромное преимущество в живой силе, так что мы можем рассчитывать только на внезапность… Сколько у нас до рассвета? Час от силы? Придется постараться, чтобы успеть все провернуть затемно.
– Пойдем вдвоем, - предложил Томпсон, - А они нас прикроют. Снимем часовых и подберемся поближе…
– А потом я пущу в ход его...
– Деккер похлопал по прикладу «Льюиса» - Не могу поверить: Флинн дал нам даже ручной пулемет!
– Почему нет?
– пожал плечами Вукович, - Враги собираются сцепиться друг с другом. В его интересах чтобы ущерб был как можно больше…
– Это мы можем устроить… - процедил сквозь зубы Клайд, - Это мы и устроим…
– Каков план? Снимаем часовых, а потом?
– Найдем Клару, схватим ее в охапку, и отстреливаясь валим к машине.
– Не пойдет.
– Томпсон отрицательно мотнул головой, -
– Значит будем валить всех. Инспектор - вы готовы? Выглядите не очень.
– Я в норме, - Вукович скупо кивнул, - Хотя и не в восторге от подобных мероприятий.
– Не любите стрелять в людей?
– Нет. У меня с этим связаны не самые лучшие воспоминания.
– Ветеран? Я так сразу и понял. Не только по жестам. Где воевали, если не секрет?
– Третий Добровольческий…
– Ого… - лицо Томпсона вытянулось, - Выходит, я сейчас готовлюсь пойти в бой бок о бок с частью легенды?
– Бросьте…
– Не брошу… Елсинки — это было сильно.
– Что за Елсинки?
– поинтересовался Деккер, - Что-то знакомое, но не могу вспомнить.
– У нас про это мало писали. Но если коротко — под Елсинками батальон белгранцев почти на месяц остановил продвижение дивизии Гецнера. Три с половиной сотни против, десяти тысяч. Гецнер потерял две тысячи человек убитыми и так и не смог пройти Елсинский перевал до зимы. Фактически, этот бой решил исход войны на белгранском направлении...
Клайд и Деккер уважительно покосились на Вуковича, лицо которого приобрело какую-то нереальную бледность. Томпсон это заметил, и сконфуженно кашлянув замолк.
– Извините… Как я понял вы не любите об этом вспоминать?
– Дело не в воспоминаниях…
– А в чем?
– Под Елсинками я командовал взводом… И весь мой взвод погиб... Кроме меня.
– Вы вините себя за их смерть?
– Нет. Может это прозвучит бесчувственно, но я раз за разом прокручиваю те события... И я, как командир, был безупречен. Это не хвастовство — просто констатация факта. Я не отдал ни одного неверного приказа, не принял ни одного неверного решения…
– Тогда в чем же дело?
– В бессилии. Если бы я ошибался, если бы сделал что-то неправильно, то я бы страдал, но я бы знал что все можно было изменить. Но я все сделал правильно… А они все равно погибли. Я не мог это предотвратить. Мне это снится каждый раз, когда я засыпаю. Раз за разом… Это как закольцованная кинопленка. Все повторяется, и выхода нет…
– Если вам будет легче, я тоже регулярно в холодном поту просыпаюсь… - виновато вздохнул Томпсон, - Я в войну служил в морской пехоте. При высадке в нашу лодку попал снаряд. Нас двое выжило: я и Дьюи. Он на следующий день пулю словил… Жёсткая там мясорубка была. Наш полк двадцать процентов личного состава потерял. Мне этот проклятый остров до смерти в кошмарах сниться будет…
– Легче мне от этого не будет но, по крайней мере, приятно знать что у вас есть боевой опыт. Сейчас он нам понадобится весь.
Вукович, мотнув головой, еще раз прильнул к биноклю и вернул его Клайду.
– Итак: я зайду со стороны леса и отрежу им путь к отступлению. Томпсон — сможете незамеченным пробраться к мосту? Хорошо… Займите позицию и действуйте по обстановке. Используем ножи — постараемся сделать все тихо. Персиваль и Клайд прикрывают. Если увидите, что противник нас заметил — стреляйте. Выстрелы в городе услышат, но пока разберутся, что к чему, у нас будет немного времени. Но это — запасной вариант. Все все поняли? Пошли.