К теплым морям. Том второй
Шрифт:
– «Да. Но с другой стороны, их людей можно валить, не боясь, что пожалует регулярный флот. Это - внутренние проблемы компаний. Метрополии заебались разгребать местный бардак и теперь тут дикий капитализм. Прям как нам на политинформации рассказывали. Кстати, насчет дикости… Если я тебе достану десяток снарядов, ты их можешь доставить одному прям на дом? Он мне нервы портит — видишь как я исхудал?»
Канат втянул щеки и провел по ним пальцами. Капитан равнодушно пожал
– «Да не вопрос. Могу даже свои...»
– «Ты свои побереги — нам еще остров захватывать, если помнишь… Тем более, тут дело принципа. Я на них напишу все, что о нем думаю. Мне так спаться будет лучше.»
– «Ладно — как знаешь. Он местный?»
– «Нет — я тебе план нарисую. Там у него целая шайка. Стервятники — на крупные корабли не рискуют нападать, но у меня много лодок. Заплатил им за свободный проход, а они начали нас компанейским сливать.»
– «Это свинство...»
– «Свинство. Необходимо покарать… Передашь им от меня привет. Я в накладе не останусь. »
Ворота открылись и во двор, ежесекундно оглядываясь на небо, вошел высокий, болезненно худой человек в сутане священника.
– Дон Гомес! Садись дорогой, садись, пожалуйста! Бери плов — кушай. Бери виноград. Все бери! Водку не предлагаю…
– И не надо, - голос у Гомеса был скрипучий и сварливый, - Врач категорически запретил! И зачем ты меня выдернул в такое время? С минуты на минуту польет! А мне нельзя мокнуть! У меня больные суставы!
– Зачем волнуешься, любезный? Я тебя, когда-нибудь, звал по пустякам?
– Что надо?
– Доброе дело сделать надо! Вот тут сидит хороший человек, а у него на борту сидят твои единоверцы. Им надо помочь!
– Цена вопроса?
Канат достал блокнот и нацарапав в нем цифру показал священнику. Тот, подслеповато шурясь, рассмотрел её.
– А вслух сказать не мог?
– О чем ты! Мы же друзья! Промеж друзей о деньгах не говорят. Поэтому пишем!
– Это много.
– Да почему много!?
– Канат всплеснул руками, - Я тебе как родному написал. Там сам Де Кардона сидит. Знатный человек!
– Бил себя в грудь, что заплатит за всех, - вспомнил Капитан.
– В свое время, за рыцаря из рода Де Кардона можно было брать столько золота, сколько он весит...
– Гомес вздохнул, - Но сейчас и рыцари не те, и Де Кардона не те… И выкупы не те.
– Брось дорогой! Не прибедняйся. Люди знатные — если они тебя не отблагодарят, то их чести урон будет. И Ликтора с остальными на сдачу дадим.
– Зачем мне они мне?
– А зачем тебе сан? Кучу денег угрохал, чтобы его получить. Ай я тебя знаю..!
– Канат с хитрым прищуром
– Мне надо посчитать…
Гомес задрал рукав сутаны, под которым обнаружился браслет-счеты. Погоняв туда-суда костяшки и пошевелив губами, он неохотно кивнул.
– Только если рыцарь с доспехами и оружием.
– А че так?
– не понял Капитан.
– Если рыцарю позволили сохранить доспехи и оружие — это почетный плен. А если нет, то он опозорен и вряд-ли займет высокое место в семье. Зачем мне тогда его благодарность?
– Понял. Поищем. Мы за борт ничего не выбрасывали, так что у механиков в кандейке валяется.
– Найдите. И давайте поторопимся. Мне приближающийся шторм действует на нервы…
– А нервничать тебе, дорогой, доктор запретил… - кивнул Канат, - Понимаем. Я с вами не пойду — со мной вы не успеете. Сами идите.
– «Спасибо за помощь. Я обязательно зайду еще!», - пообещал Капитан.
– «О чем разговор! Ты всегда желанный гость в моем доме!» - улыбнулся Канат и уже на ислас приказал, - Жарас — проводи гостей!
Слуга выбежал и, пока Капитан с Гомесом шли к воротам забегал вперед, кланялся и громко причитал, что они так скоро их покидают. Выйдя на улицу Гомес, вздрогнувший, когда они прощались по залесски, покосился на Капитана и задумчиво цокнул языком.
– Чего?
– Вы же залесец?
– Да.
– И говорили с сеньором Канат Абай по залесски?
– Ну да…
– И что вы ему сказали?
– Поблагодарил и обещал зайти еще.
– Можете повторить?
– Да на здоровье: «Спасибо за помощь. Я обязательно зайду еще». А что?
– Ничего. Просто сперва подумал, что вы надо мной издеваетесь и просто произносите бессмысленный набор звуков. Вы в курсе, что ваш язык просто чудовищен? На слух это как падающие печатные машинки, заправленные фольгой! Я как-то слышал, как господин Канат ругался на залесском. Как будто просто перечисление имен!
– Каких имен?
– Точно не помню. Кажется Хуан, Педро, Кончита, Себастьян...
– Что-то вроде: «Съебали на хуй пидоры конченые!»?
– Оно!
– Гомес с потрясенным видом осенил себя святым символом, - Слово в слово!
– Это мат. Нецензурные выражения...
– В таком случае хвала Всемогущему, что мое имя… - Гомес краем глаза увидел капитанскую гримасу и охнул, - Только не говорите, что у вас есть и такое!
– «Гомик».
– Капитан кивнул с плохо скрываемым злорадством, - Тоже самое что и «Педро». Мужеложец…