Кабанье урочище
Шрифт:
У Гаража не хватало сил самостоятельно покинуть заповедник, зато он смог доползти до землянки, которую они с полгода назад соорудили вместе с Ношпой в только им одним известном месте. Землянка служила укрытием от дождя для двух человек, в ней можно было переночевать, а еще в ней хранились запасная одежда, консервы, сухари, питьевая вода и – как же без этого – канистра со спиртом. Этого хватило, чтобы Геннадий Белов выжил, а благодаря присоске бычка-подкаменщика у него, словно у ящерицы, потерявшей хвост, буквально за несколько дней регенерировали, то сеть, выросли «растворившиеся» ступня и рука. Да, они стали слабее
Рыба, сначала сделавшая Геннадия Белова инвалидом, а затем, благодаря каким-то неизученным медикам свойствам, вернувшая его в нормальное состояние, в итоге подохла и разложилась после того, как он покинул-таки заповедник. Нешпаев очень хорошо запомнил, как выглядит псевдо-бычок. Он обманул своего приятеля и компаньона Геннадия Белова. Он хорошо понимал, что тот ни за что и никогда не простит ему «эксперимент» с пиявкой. Он выкопал в своем погребе яму и перетащил в нее живого, но обездвиженного Гаража, забросал его песком и тщательно утрамбовал «могилку» ногами.
Все оказалось не так просто, прошло время и из могилки вдруг вылезло нечто перламутровое. Одно из этого «нечто» погубило остановившегося у него на постой журналиста Какуева. Но, кажется, благодаря пятнадцати литрам спирта, вылитого на пол погреба, с «перламутром» оказалось покончено. Во всяком случае, Петр Васильевич очень на это надеялся.
Еще больше он надеялся, что один из приехавших на соревнования спортсменов, позарившись на солидный денежный куш, поймает для него ночью рыбину с присоской на плоском животе. И его надежда оправдалась. Нанятый им Андрей Тапиров подцепил бычка-подкаменщика после нескольких забросов спиннингом. Тапир не особо церемонился с трофеем – подведя к урезу воды, резким движением выбросил рыбину прямо в руки поспешившему на помощь Гэдульдихту. И егерь ловко ее поймал – на свою беду.
Перламутровый сок, разбрызгиваемый бычком-подкаменщиком, попал Гэдульдихту и на руки, и на грудь, и на шею, и на лицо. И все места, на которые попал этот перламутр, сразу же стали растворяться, исчезать. Гэдульдихт не успел даже вскрикнуть, как вместе с рыбой рухнул в воду, вернее, рухнуло то, что отсталость от его тела…
Даже когда Ношпа закапывал в своем подполе живого Геннадия Белова, он не испытывал такой ужас. Не носи он на своей облысевшей голове парик, наверняка поутру увидел бы в зеркале седину в волосах. Удивила Перта Васильевича реакция на происшедшее Тапира. Создалось такое впечатление, что молодой рыболов словно был готов к чему-то подобному. Он просто достал из-за пазухи висящий на шелковом шнурке серебряную монету, приложил ее к губам и спросил, что им делать дальше?
«Ничего! И молчать, будто ничего не было!» – проорал тогда Петр Васильевич и, не гладя на рыболова, убежал с реки прочь. И сейчас, он так и не мог решить, что же делать дальше.
С вершины высокого холма в бинокль Петру Васильевичу хорошо было видно, как Владимир Турецкий по прозвищу Стамбул начал ловлю не далее, чем в двадцати метрах от места старта. Очень выгодной оказалось его позиции. Здесь Скорогадайка, встретившая на своем пути две абсолютно одинаковых, если смотреть с берега, гранитных скалы, разветвлялась на три рукава, которые, сильно
Другое дело, что расстояние от берега до непосредственного разветвления реки было далековато, и добросить до тех самым всплесков приманку казалось проблематичным даже искушенному в рыбалке Нешпаеву. Стамбул в этом плане придерживался иного мнения.
Накануне он завел приманку на самое привлекательное место благодаря кораблику, теперь же привязал к основной леске так называемую «бомбарду» и к ней на метровом поводке – довольно крупную мушку. Бомбарда более всего походила на поплавок – почти прозрачный, веретенообразной формы, сохраняющий плавучесть, но довольно тяжелый, чтобы заброс получился на приличное расстояние. Благодаря такому свойству, после заброса легчайшая мушка могла оказаться даже под противоположным берегом Скорогадайки, да к тому же еще имелась возможность сплавить ее вниз по течению, после чего начать проводку.
Что, собственно, Стамбул и сделал. Результат не заставил себя ждать – после первого же заброса, даже после первого оборота катушки у «бомбардиста» клюнула приличных размеров рыбина. Уже через две минуты Стамбул передал трофей опекавшей его во втором туре Осоке, а про себя решил, что вряд ли уйдет с этого места до самого финиша.
От созерцаний за действиями Стамбула Петра Васильевича отвлек поднявшийся на холмик главный судья соревнований Станислав Пашкевич – тоже с биноклем в руках.
– Ну, кто сегодня в фаворитах? – поинтересовался тот, прикладываясь к окулярам.
– Тебя, небось, в первую очередь Стамбул Турецкий интересует?
– Естественно! В плане мастерства все шестеро примерно на одном уровне. Зато Стамбул из них – самый хитрожопый. В первом туре ему просто не повезло с корабликом…
– Зато сейчас повезло. Видишь, какое козырное место занял? И уже успел обрыбиться. Если дергаться и шуметь не будет – стопудово станет твой хитрожопый сегодня чемпионом.
– Это хорошо!
– Что именно – хорошо? – Нешпаев и Пашкевич не заметили, как к ним на холм поднялся Борис Яковлевич Яншевский.
– Лично я вот-вот готов отдать распоряжение о запрете данного турнира, – сказал профессор, внимательно осматривая местность.
– На каком основании? – насупился Нешпаев. – Ну, допустим, Сфагнум, то есть, Владислав Мохов подхватил от черепахи какую-то там заразу, – так ведь по своей же неосторожности! Ну, Гэдульдихт на старте не появился, – так мало ли какие у человека семейные проблемы возникли, требующие безотлагательного присутствия…
– А вы знаете, Петр Васильевич, что во время первого тура якобы «привиделось» Дмитрию Бокареву?
– Я знаю, что накануне Волгарь неплохо поддал в «Бодрых поползновениях». Мало ли что после такого возлияния сопляку может привидеться.
– Сопляку? Хм, мужику почти тридцатник. Но сейчас не об этом… – Борис Яковлевич вдруг приложил ладонь козырьком ко лбу и потянулся другой рукой к биноклю Пашкевича. – Сегодня утром мы обнаружили, что из морга исчез труп известного вам Константина Какуева.