Кабаре, или Жизнь продолжается
Шрифт:
Мы почти пришли. Удивительно, что в таком большом городе дядя Аксель не обзавёлся машиной, а передвигается пешком. Но жить в центре – редкое везение. Тогда, конечно, все необходимые для жизни заведения находятся в подобной близости друг от друга и дома.
За время нашего пути я успела рассказать о том, как поживает моя семья, чем занимается отец, и при этом не могла не задать один интересующий меня вопрос:
– Ты никогда не жалел, что оставил Средний Запад?
– Никогда. Я всегда знал, что мой мир здесь, что моя душа принадлежит жизни быстрой и переменчивой. Я никогда не жалел о том, что оставил дом, в котором родился и вырос. По духу я никогда не принадлежал
Аксель распахнул передо мной металлическую калитку, ведущую во двор элитной многоэтажки, а я чуть было не прошла мимо. Пока ещё я не научилась различать высотки, все они казались какими-то одноликими. На этот раз мы прошли по парадной лестнице к лифту, и дядюшка представил мне швейцара на входе, а тот был до того любезен, точно я какая-нибудь важная персона. Не из-за славы ли и авторитета моего дядюшки?
Могла ли я вообще прежде помыслить о том, что так живут люди?
Мой первый вечер в Нью-Амстердаме, но я устала и сильно хотела спать, а не размышлять о том, как внезапно моя жизнь переменилась. Последние месяцы тревожные сны мучили меня каждую ночь, если я не выпивала таблетку и не забывалась. Долгожданный покой пришёл в купе поезда, ну и на сегодня я тоже, похоже, избавлена от бессонницы.
Моя новая комната, полная чужого запаха, показалась вдруг душной и нежилой. Я собралась распахнуть окно, чтобы глотнуть вечернего городского воздуха, но тут дядя позвал меня на балкон, о существовании которого я не подозревала. Вид выходил во внутренний двор, но шум с оживлённой авеню был отдалённо слышен и здесь, а ещё более высокие здания заполняли собой дальний план. Небоскрёбы с подсветкой были изумительны.
– Потрясающе! Просто потрясающе! – не удержалась я от восторгов.
Дома с наступлением темноты замирала и жизнь, а небо полыхало сверкающими точками мириадов звёзд Млечного Пути, которыми мы так любили любоваться с Джоэлем, лёжа на стогах сена или на траве пастбищ. Здесь же искусственные звёзды в виде реклам, играющих ярким неоном, и городское движение, не утихающее ни на минуту. Красоты иного рода…
– Когда-то и я так вздыхал, – я перевела взгляд на Акселя, и он продолжил. – Когда я приехал в Нью-Амстердам, первые недели всё мне казалось волшебным, но со временем это чувство притупилось и новизна исчезла. Но у тебя пока есть возможность ценить это. А завтрашний день для тебя будет полон сюрпризов, принцесса.
Внезапно зазвучала музыка. Звуки раздавались откуда-то сверху. Какая-то знаменитая песня, только я не могла припомнить, какая. Но подобная пластинка не раз ставилась у нас в танцевальном клубе.
– Это сосед с верхней квартиры, только почему-то сегодня он припозднился, – пояснил дядюшка. – Он музыкант, трубач. Я хорошо его знаю. Мы с ним иногда вместе куда-нибудь ходим.
– Он настоящий профессионал, – отметила я, вслушиваясь в мелодию. Если бы не моя скорбь, мне захотелось бы потанцевать. В субботний клуб-то я всегда ходила по зову своей души. Петь и танцевать – этим занятиям я любила отдаваться в свободное время.
– Да, он учился в консерватории три года, но потом бросил. Имел большие перспективы в банде Сэма Рэдли, но группа распалась. Сейчас он играет в ресторане «Золотой век». Хорошее место, но он опять чем-то недоволен. Бекст хороший человек, но выпивка когда-нибудь погубит его. Он почти каждый день репетирует на своём инструменте, повторяя гаммы, в качестве своего рода обязательного тренажа, но может сыграть и самодостаточные произведения, когда его охватывает вдохновение
– Нет, что ты! Неужели я создаю впечатление пьющей девицы? Женщины-алкоголички вызывают у меня отвращение и презрение.
– Куришь?
– Нет, дя… Аксель! Как ты можешь думать про меня такое?!
– Надеюсь, так будет и впредь. Учти, я сам не пью и не курю. Запомни это, и никогда не пытайся изменять своим принципам, сколько бы соблазнов вокруг ни было. Отсутствие подобных привычек помогает сохранить ясным рассудок. Поставь меня себе в пример. Я не советовал бы тебе поступать так в иных случаях, но в этом – всегда, – он произнёс это наставление таким властным тоном, что я поняла, подобная вещь представляла для него огромную важность.
– Конечно, дя… Аксель. Мне бы не хотелось тебя чем-нибудь огорчить, – сочла нужным добавить я. – И я постараюсь всегда обращаться к тебе по имени. Просто пока мне это непривычно. И ни одна живая душа не узнает о том, где я живу.
– Хорошо, принцесса, потому что я очень тебя люблю. И буду заботиться о тебе, как велел мне твой отец.
Мы покинули балкон, но в комнатах трубу всё равно было слышно, пусть и приглушённо. Однако инструмент мне нисколько не помешает, наоборот, будет создавать романтический настрой, тем более что музыкант действительно отменный виртуоз.
Ванна с горячей водой и душистым мылом придала расслабленность моему утомлённому телу, а потом я отдалась долгожданному сну на такой мягкой, но не своей, привычной и родной, постели.
На следующее утро получилось так, что во всей дядиной квартире не оказалось ни кусочка какой-нибудь еды, так что пригодились недоеденные в поезде мамины запасы.
– Вот видишь, какой я плохой хозяин! – беспомощно развёл руками Ак-сель, угощаясь сандвичами и печеньем, что я с ним по-братски разделила. – Я одинокий волк, не способный заботиться ни о ком, кроме себя. Обещаю исправиться. Мы куда-нибудь сходим на первый раз, а потом ты уже сама примешь на себя роль хозяйки.
Но до момента выхода из дома пришлось прождать полтора часа. Дядюшка слишком долго облагораживал свой внешний вид. Как я успела отметить, в этом плане он был крайне щепетилен. Сегодня он надел другой костюм, не менее идеально сидящий. И мы с ним отправились в ресторан одного из отелей, расположенных неподалёку. Когда живёшь в центре, всё кажется расположенным близко. Я могла бы обойтись самой простой забегаловкой, но Аксель даже думать не хотел об этом. Он никогда не питался в подобных местах. Похоже, дядюшка был достаточно обеспечен. В ресторане я чувствовала себя не слишком уютно, да и не хотелось, чтобы родич сорил из-за меня деньгами, но обо всём об этом я смолчала. Хватает и того, что я держу себя точно пришелец с другой планеты.
– Новая подружка? – услышала я от очередного официанта, который хорошо знал своего постоянного клиента.
Похоже, в этом районе Аксель Дюшенталь был вполне известной личностью, а гаденькая улыбочка являлась неотъемлемой частью всех его знакомых.
– Она моя дальняя родственница. Очень дальняя, – сухо ответил он и бросил предупреждающий взгляд на меня.
Несомненно, что у Акселя много знакомых женщин, с которыми в силу своей профессии ему приходится иметь дело. С некоторыми у него могут быть более тесные отношения, он может приглашать их на свидания, водить в ресторан, вот как меня сейчас, а так как мы с дядей совсем непохожи, нет ничего удивительного в том, что меня всё время принимают за его подружку, тем более что Аксель очень красив и ничто в его внешности не указывает, что ему идёт уже третий десяток.