Кабинет доктора Ленга
Шрифт:
– Драная задница мира, – проворчал Полонья, оглядевшись.
Колдмун не ответил. Это место напомнило ему деревню Поркьюпайн, в которой он вырос, и вовсе не в плохом смысле. Люди в резервации жили бедно. Но, кроме нужды и забвения в наркотиках, тут находилось место для семейного тепла, а кофейник на дровяной плите был готов встретить любого гостя. А еще лошади – они являли собой священную связь с прошлым. От одного их вида у Колдмуна посветлело на душе.
Они подошли к дому по грунтовой дорожке, и Колдмун позвонил в дверь. Через мгновение на пороге появилась грузная женщина с приветливым морщинистым лицом.
– Hau! [41]
Немного помедлив, женщина ответила:
– Tanyan yahi [42] . – Потом обернулась и крикнула: – Клейтон! К тебе копы пришли.
Из глубины дома донеслось ворчанье:
– Ладно, веди их сюда.
Женщина посторонилась, и они вошли. Колдмун понял, что комната одновременно служит мастерской. Посередине стоял длинный стол со множеством коробочек, где лежали кусочки бирюзы, азурита и оникса, серебряные пластины и стержни, стопка ракушек «морские ушки», пучок перьев, бусы и полированные ветки кораллов. Дровяная печь дышала теплом, и на ней, конечно же, стоял эмалированный кофейник в синюю крапинку.
41
Здравствуйте (лакота).
42
Добро пожаловать (лакота).
За столом сидел поджарый мужчина с типичным лицом индейца-лакота, в рубахе из оленьей кожи, украшенной бахромой и бусами. Красная бандана удерживала длинные седые волосы. Он словно изображал классического индейского старейшину, и Колдмуна мгновенно унесло в далекое детство.
Мужчина прищурился, разглядывая Колдмуна.
– Вы ведь из лакота?
Колдмун кивнул:
– Из Пайн-Ридж. Wiyuski?ya? wa?chi?ya?ke lo [43] .
Хозяин поднялся, протянул руку и поприветствовал его на безупречно правильном языке лакота, а затем проводил гостей в жилую часть комнаты.
43
Рад познакомиться (лакота).
– Садитесь, пожалуйста, – приглашающе повел он рукой. – Кофе хотите?
– О да, – ответил Колдмун.
– Конечно, – без особой уверенности согласился Полонья.
Раннинг взял кофейник с плиты и поставил на столик из клееной фанеры. Его жена принесла чашки с отбитыми краями и наполнила горячим напитком.
– Сахар, молоко?
– Нет, спасибо.
Колдмун сделал глоток, и вкус пережаренного кофе принес новую волну воспоминаний. Именно так, как он любил. Он оглянулся на Полонью, который смотрел на протянутую чашку с отвращением, переходившим в ужас. Бедность заставляла выскребать все до донышка, и кофе – одна из самых важных вещей в жизни обитателей резервации – не был исключением. Эта гуща переваривалась в кофейнике, быть может, целую неделю, и время от времени в нее подливали воды или насыпали новую горстку кофе. Сливай осадок раз в неделю и начинай
– Мистер Раннинг, – начал Колдмун, – мы пришли задать вам несколько вопросов о Грейсоне Туигле. По своей инициативе.
– Мне понадобится адвокат?
– Такое право у вас, разумеется, есть.
– Продолжайте.
– Мне сказали, что мистер Туигл задолжал вам.
– Чертовски верно.
– Сколько?
– Три тысячи двести четыре доллара.
– За что?
– Он много лет покупал у меня серебро, ракушки, перья и камни. И каждый раз я с трудом вытягивал из него деньги. Он делает замечательные вещи, то есть делал, но не мог продать их за достойную цену. А чаще вообще не мог продать.
– И вы ему отказали?
– Да, сэр.
– Когда?
– Две недели назад. Мне тоже нужно платить поставщикам. Видите все это барахло? Оно обошлось мне в сотни долларов. Я снабжаю всех художников и ювелиров этой части резервации.
– И вы подрались с ним?
– Да, сэр. Я отправился к нему, чтобы забрать остаток долга. У моей жены диабет, и она больше не может работать. Мне нужны деньги. Поэтому я пошел и сказал все, что о нем думаю, и мы сцепились.
– Я вижу, у вас до сих пор синяк под глазом.
– Он ударил первым.
– Люди говорят, что это вы начали.
– Да пошли они к черту!
– А еще они говорят, что вы уступили в драке.
– Пусть идут к черту еще раз. Меня никому не победить. Я надрал ему задницу.
Колдмун задумался.
– Красивая у вас куртка.
Раннинг хмыкнул.
– Это работа мистера Туигла?
– Отдал в счет долга.
Колдмун кивнул:
– Мистер Раннинг, Туигла убили в воскресенье, между полуднем и четырьмя часами. Могу я узнать, где вы были в это время?
– Вот здесь и был. Вместе с миссис Раннинг.
– Это правда, – громко сказала его супруга, видимо подслушав из соседней комнаты.
– Чем вы занимались?
– Чем можно заниматься, сидя дома? Пил кофе. Слушал музыку. Работал.
– У вас есть винтовка, мистер Раннинг?
– Да.
– Какая?
– Браунинг.
– Какой браунинг?
– Двести двадцать третий калибр, рычажного действия, двадцатидюймовый ствол из нержавеющей стали.
– Можно взглянуть?
Раннинг остался сидеть.
– Думаете, я застрелил Туигла из охотничьего ружья?
– Я бы не назвал ваш браунинг охотничьим ружьем.
– Его украли неделю назад.
Колдмун ощутил легкий укол подозрения.
– Вы сообщили в полицию?
– Вот сейчас и сообщаю. Вы же копы, правильно?
– А почему вы не сделали этого раньше?
Раннинг беспокойно заерзал.
– Кажется, мне для начала понадобится адвокат. Наверное, вам лучше уйти.
Колдмун поднялся:
– Прекрасно. Провожать нас не нужно.
Они сели в машину, и Колдмун шумно выдохнул.
– Нужно как можно скорее получить ордер.
– Угу, – согласился Полонья. – Думаю, мы нашли того, кого искали.
«Немного преждевременный вывод», – отметил про себя Колдмун, завел мотор и выехал на дорогу. Тем не менее с этим трудно было не согласиться.
20
– Он хотел бы поговорить с вами. В библиотеке.
Проктор с мрачным видом сидел на кухне особняка на Риверсайд-драйв, уставившись в чашку с черным кофе. Он поднял голову и увидел, что миссис Траск обращается именно к нему.