Кабинет доктора Ленга
Шрифт:
– Можно взглянуть?
– Пожалуйста, наденьте вот это.
Блок протянул им белые хлопчатобумажные перчатки и маски и сам надел точно такие же; Колдмун с д’Агостой последовали его примеру. Потом он выдвинул один из ящиков и поднял крышку. В ящике лежала расправленная одежда, проложенная листами бескислотной бумаги.
– Это рубахи для Пляски духов, – объяснил Блок.
Пляска духов. Когда пришли последние дни, предки Колдмуна верили, что если они наденут такие рубахи и будут петь и плясать, то пули не смогут им навредить, белые люди провалятся сквозь землю, их следы зарастут травой, бизоны снова придут и край опять станет процветать. Все возвратится на круги своя, и люди снова
89
Бойня у Вундед-Ни – последнее крупное вооруженное столкновение между американской армией и народом лакота, произошедшее в 1890 году возле ручья Вундед-Ни и закончившееся истреблением индейцев.
Колдмун смотрел на разложенные в ящике рубахи из оленьей кожи с символами Пляски духов: вороны и сороки на фоне индигового ночного неба, усеянного желтыми звездами. От них все еще поднимался едва уловимый запах дыма костров и пыли прерий.
– Они дорого стоят? – спросил д’Агоста.
– О да. Поэтому и лежат здесь.
Чуть помедлив, Колдмун задвинул ящик.
– Давайте посмотрим следующий.
Блок шагнул назад. Колдмун открыл другой ящик, снял верхний лист бумаги и увидел ряд серебряных медалей.
– А это что такое? – полюбопытствовал д’Агоста.
– Медали мира, врученные вождям коренных американцев правительством Соединенных Штатов.
– Эти медали принадлежали знаменитым вождям тетон-сиу: Сидящему Быку, Желчи, Женщине В Движущемся Одеянии, Медвежьему Ребру, – пояснил Блок и поднял одну из них. – Сидящий Бык нацарапал на ней знак, обозначающий его имя. Вожди дорожили этими медалями и надевали их, готовясь к битве.
Насчет этого Колдмун сильно сомневался, но счел за лучшее скрыть свое недоверие.
– Можно подержать ее?
Блок передал ему медаль. В ее ободке пробили отверстие, сквозь которое продернули затейливо сплетенный кожаный ремешок, украшенный бусинами и орлиными перьями. Приглядевшись, Колдмун различил очертания сидящего бизона, процарапанные на серебре под портретом Гровера Кливленда [90] и датой «1885».
– Он носил медаль в тот день, когда был убит, – пояснил Блок.
Колдмун прищурился. А вдруг она тоже фальшивая, как трубка? Но подделать отчеканенную медаль намного сложнее, чем трубку мира ручной работы.
90
Гровер Кливленд (1837–1908) – президент США (1885–1889; 1893–1897).
Блок двинулся дальше.
– Последний ящик особенный, – сказал он. – В нем хранится ритуальная рубаха Сидящего Быка, его мокасины, сумка из бизоньей шкуры и головной убор. Во время мирных переговоров он подарил все это в знак добрых намерений майору Уоллсу, который восхитился его одеждой. – Он замолчал, сомневаясь, стоит ли продолжать. – Какая досада, что они лежат здесь под замком.
– В самом деле, – согласился Колдмун. – Какая досада.
– Разумеется, – язвительно добавил Блок. – Подарки, сделанные в знак добрых намерений, не помешали солдатам хладнокровно пристрелить его.
Колдмуну начинал нравиться этот помощник хранителя.
Блок выдвинул глубокий ящик и сдернул лист бумаги, закрывавший то, что лежало внутри. Прекрасную рубаху из оленьей кожи с воротником из медвежьих когтей украшала сверкающая,
Разглядывая экспонаты, Колдмун снова задумался: вдруг и это – копии, заменившие настоящие вещи, как трубка? Такую подмену трудно обнаружить, во всяком случае сразу, потому что коллекция заперта в хранилище и ее осматривают довольно редко. Он вспомнил прекрасную, с роскошными перьями, рубаху Раннинга, которую сшил Туигл. Убитый мастер вполне мог бы сделать копию рубахи Сидящего Быка. Мог бы, но сделал ли?
– Мистер Блок, – обратился к помощнику хранителя Колдмун, – если бы мне потребовалось проверить подлинность этих экспонатов, что я должен был бы сделать?
– В каком смысле? – удивился Блок. – Вы хотите сказать, что это фальшивки? Такое вряд ли возможно. Все экспонаты тщательно отбираются и осматриваются.
– Я хочу сказать, что оригинал могли недавно забрать и заменить копией. Как бы вы определили, случилось это или нет?
Блок задумался.
– Обычно в картотеке поступлений хранятся фотографии предмета, сделанные в момент приемки. Когда-то для этого использовали негативы на стеклянных пластинах, снятые камерой с большим обзором, очень четкие, с предельной детализацией. Думаю, визуального сравнения фотографии из картотеки поступлений с экспонатом достаточно, чтобы определить, настоящий он или нет. Невозможно в точности повторить такую мелкую вышивку или подобрать орлиные перья для головного убора – всегда найдутся мелкие отличия.
– Вы смогли бы произвести такое сравнение?
– Когда?
– Сейчас.
Блок на мгновение растерялся.
– Я должен получить разрешение у доктора Бритли.
Колдмун строго взглянул на него и похлопал по карману, где лежало удостоверение агента ФБР.
– Я попрошу вас сделать это без ведома доктора Бритли или кого-либо другого. Если вам будут грозить неприятности, я прикрою вас. Скажу, что дал вам прямой приказ и вы были вынуждены сотрудничать с ФБР.
Блок посмотрел на него и медленно кивнул.
– Но… почему вы решили, что это могут быть подделки?
На секунду Колдмун задумался, стоит ли посвящать Блока в свои секреты. Молодой человек казался разумным, доброжелательным и достойным доверия.
– Мы считаем, что доктор Мэнкоу мог тайно работать на частного коллекционера, вероятно желающего заполучить артефакты Сидящего Быка. Сообща они крали экспонаты из музеев и заменяли искусными подделками. По этой причине Мэнкоу и был убит. – Он протянул Блоку визитку. – Это мой личный телефон. Позвоните, как только произведете сравнение.
– Господи, какая поразительная наглость! – возмутился Блок. – Конечно же, я помогу вам.
– Спасибо.
Перед тем как выйти из музея, Колдмун выяснил у Арчера, что служба безопасности действительно ведет учет отпечатков пальцев. На вопрос, почему он не сообщил об этом раньше, Арчер ответил, что просто забыл.
Колдмун мысленно окрестил эти отговорки «чушью собачьей».
43
7 июня, среда
Доктор Ференц прошел через зал для приемов с высоким потолком. Витринные шкафы были заполнены костями, драгоценными камнями, метеоритами и чучелами животных. Вне всякого сомнения, это был самый странный дом из всех, где Ференцу доводилось бывать. Здание занимало большой живописный участок вдоль Риверсайд-драйв, с видом на Гудзон – один из последних старинных особняков на этой улице, вероятно стоивший бешеных денег.