Кабинет фей
Шрифт:
— По моему велению, — сказала ему горлица, — вы видите здесь этих маленьких подземных жителей. Все они хорошо потрудились для вас, причем в большой спешке. Мне будет приятно, если вы их за это поблагодарите.
Принц с поклоном ответил, что желает им более плодородного места для обитания и с радостью предоставит им таковое. Все зверушки остались довольны.
Тут Милон, оказавшись у входа в пещеру, спешился и оставил коня, а сам вошел внутрь и, согнувшись в три погибели, последовал за доброй горлицей, которая благополучно привела его к источнику. Вода так шумно бурлила, что принц наверняка бы оглох, если б птица не дала ему два своих белых пера, чтобы заткнуть уши. Он несказанно удивился, что вода эта танцевала так же ловко, как Фавье и Пекур [353] .
353
Фавье — известный в то время танцор королевских балетов. Пекур (наст. имя Луи Гийом; 1653 — ок. 1729) — композитор и хореограф Королевской Академии музыки; дебютировал в «Психее» Мольера — Люлли (1671). Считался одним из лучших балетмейстеров своего времени.
354
Бокан, марье и сарабанда. — Бокан. — Название танцу дал сценический псевдоним придумавшего его хореографа. Бокан (настоящее имя Жак Кордье, ок. 1580–1653) — знаменитый танцор при дворе Людовика XIII, а затем английского короля Карла I. Марье (от фр. mari'ee — невеста) — парный танец-пантомима. Сарабанда. — См. примеч. 13 к «Синей птице».
Назад он вернулся той же дорогой, которой пришел; конь умчался было, но, заслышав зов хозяина, тотчас галопом прискакал назад. Принц легко вспрыгнул на него, гордый, что достал танцующую воду.
— Милая горлица, — обратился он к птице, держа ее в ладонях, — мне неведомо, каким чудом у вас такая власть в этих местах; я так поражен этим и столь признателен вам, что хочу возвратить вам свободу, ибо она есть величайшее из благ, а я тем самым желаю отплатить вам добром.
С этими словами он отпустил горлицу, которая пугливо полетела прочь, словно оставалась с ним против воли.
«Какое непостоянство! — подумал тогда Милон. — В тебе больше от человека, чем от горлицы. Ведь переменчивы люди, а не птицы».
Горлица же, паря в воздухе, спросила его:
— Да знаете ли вы, кто я?
Принц удивился, что горлица словно ответила на его мысль; рассудив, что она очень умна, он горько пожалел, что отпустил ее.
«Она могла бы помочь мне, — сказал он себе, — и научить тому, как обрести покой в жизни».
Однако он рассудил, что никогда не нужно жалеть об оказанном благодеянии, тем более что он был в долгу перед ней: ведь ей пришлось преодолеть столько препятствий, чтобы помочь ему достать танцующую воду. Меж тем золотой его кувшинчик был надежно закупорен, вода в нем не могла ни пролиться, ни испариться, и Милон уже предвкушал радость Звездочки и свою собственную, когда он вновь увидит ее, как вдруг, откуда ни возьмись, появилось несколько всадников, скакавших во весь опор. Они не заметали бы его, не окликни он их, и тогда принялись живо показывать на него друг другу. Принц ничуть не испугался, ибо от природы был отважен и мало тревожился об опасности, но огорчился из-за непредвиденной задержки в пути. Он побыстрее поскакал им навстречу и приятно удивился: то были слуги, показавшие ему записки, а лучше сказать — приказы, которые прислала ему принцесса: она просила, чтобы он не подвергал себя опасности в Светлом лесу. Милон поцеловал строчки, написанные рукой Ясной Звездочки, и несколько раз вздохнул. Вскоре он уже был дома и только своим появлением смог унять ее несказанную тревогу.
Он нашел ее сидящей под деревьями; увидев его живым и здоровым, она, в смятении, не знала, что сказать ему. Ей хотелось и отругать его за то, что уехал, ослушавшись ее, и поблагодарить за привезенный ей необыкновенный дар. Наконец нежность пересилила, и она обняла любимого брата, осыпав его упреками, впрочем, без тени обиды.
Неусыпно следившая за нею старуха Фальшь от соглядатаев узнала и о возвращении Милона, и о том, что он стал еще краше
Фальшь испытывала и удивление, и досаду, ибо рассчитывала, что принц погибнет в столь опасном предприятии. Однако унывать было некогда. Она выждала, когда принцесса отправилась одна в храм Дианы, подошла к ней и сказала с самым дружелюбным видом:
— Как я рада, госпожа, что мой совет оказался столь полезен. Стоит лишь взглянуть на вас, чтобы понять, что вы являетесь счастливой обладательницей танцующей воды. Если позволите, я посоветую вам еще кое-что. Постарайтесь достать поющее яблоко. Это яблоко не простое: заполучив его, человек становится таким умным, что не остается на свете ничего такого, чего бы он не умел. Хочешь внушить свои убеждения, — стоит лишь вдохнуть аромат яблока. Желаешь ли стать оратором, сочинять стихи, писать прозу, развлекать, заставлять смеяться или плакать — яблоку подвластно все, оно поет так искусно и звонко, что его нужно слушать не иначе как лишь за восемь лье, а то потеряешь слух.
— Вовсе оно мне не нужно! — воскликнула принцесса. — Вы нарочно рассказали про танцующую воду, чтобы погубить моего брата. Ваши советы слишком опасны.
— Как же так, госпожа? — возразила Фальшь. — Вы не хотите стать самой ученой и умной особой на свете? Признайтесь, что кривите душой…
— Ах! Что бы сталось со мною, — продолжала Звездочка, — если бы мне принесли моего дорогого брата при смерти или мертвым?
— Он больше никуда не пойдет, — сказала старуха. — Теперь за другими черед служить вам, к тому же это дело вовсе не такое уж рискованное.
— Как бы не так, — ответила принцесса, — я не намерена подвергать их опасности.
— Мне все же жаль вас, — заявила Фальшь, — ибо вы упускаете столь благоприятную возможность. Подумайте все-таки хорошенько. Прощайте, госпожа.
И старая фрейлина удалилась, с тревогой перебирая в уме, все ли правильно сделала. Звездочка же так и стояла в нерешительности у ног мраморной Дианы, не зная, как поступить: и братьев-то она любила, и себя потешить хотелось — а ничто другое ее бы так не обрадовало, как поющее яблоко.
Вздыхала она, вздыхала и наконец заплакала. Солнышко возвращался с охоты и услышал всхлипывания, доносившиеся из храма. Войдя туда, он заметил, как принцесса поспешно закрывает вуалью лицо, ибо ей было стыдно, что глаза ее наполнились слезами. Но принц стал заклинать поведать ему причину; тогда Звездочка призналась, что ей стыдно из-за такого печалиться. Но, чем больше она пыталась скрыть правду, тем сильнее Солнышко хотел ее узнать.
Наконец она рассказала ему, что все та же старушка, прежде уговорившая ее отыскать танцующую воду, поведала ей о поющем яблоке, которое было еще чудеснее, ибо делало человека на диво умным. Принцесса добавила, что отдала бы полжизни за такое яблоко, однако поиски его слишком опасны.
— Ну, уж за меня-то вы не бойтесь, — улыбнулся ей брат, — ибо я и не намерен оказывать вам такую услугу. Как, вы ли не достаточно умны? Полно, полно, сестрица, не огорчайтесь из-за такой ерунды.
Звездочка пошла домой следом за ним, раздосадованная его словами и тем, что ей не видать поющего яблока. Потом все четверо сели ужинать, но принцесса не могла проглотить ни кусочка. Милон, любезный Милон, только на нее и смотревший, стал угощать ее самыми вкусными яствами.
Но едва она откусила, как по щекам потекли слезы, и, рыдая, она выбежала из-за стола. Боже, как встревожился Милон: Звездочка расплакалась! Он стал спрашивать, что с нею, и Солнышко рассказал ему все, еще и обидно насмехаясь над сестрой. Принцессу это так задело, что она заперлась у себя и не выходила весь вечер.
Едва Солнышко и Счастливец легли спать, Милон оседлал своего белоснежного скакуна. Никому не сказал он, куда держит путь, лишь оставил письмо для Звездочки с просьбой передать его, когда она проснется. Ночь была долгая, и он помчался куда глаза глядят и знать не зная, где искать поющее яблоко.
Утром принцессе принесли письмо от него. Легко представить, как встревожилась она и как была растрогана: тотчас кинулась в комнату братьев, чтобы прочесть им его, и они столь же забеспокоились — ведь все четверо были так дружны. Сразу же вдогонку отправили почти всех слуг, дабы те вернули его домой, отговорив от поистине опасного предприятия.