Кабинет фей

д’Онуа Мари-Катрин

Меж тем король вовсе не позабыл о прекрасных детях, уединенно живших в лесу. Сердце непреодолимо влекло его к ним. Проезжая мимо, он каждый раз мягко упрекал их, что они так и не приехали во дворец погостить. Они же, сперва ссылаясь на неисправность экипажей, теперь отговорились отсутствием брата и заверили Его Величество, что по его возвращении непременно воспользуются данным позволением и смиренно засвидетельствуют королю свое почтение.

Принц же Милон мчался во весь опор — так подгоняла его любовь. На рассвете он увидел красивого юношу: тот читал книгу, лежа под деревьями. Милон учтиво обратился к нему:

— Позвольте прервать вас, чтобы осведомиться: не известно

ли вам, где можно найти поющее яблоко?

Юноша взглянул на него и, милостиво улыбаясь, спросил:

— Вы так желаете отыскать его?

— Да, если мне это по силам, — ответил принц.

— Ах, господин, — вздохнул незнакомец, — значит, вы не ведаете обо всех грозящих вам опасностях, о которых как раз и написано в этой книге, да так, что страшно читать ее.

— Это не важно, — молвил Милон, — опасности меня не остановят, скажите только, где его найти.

— В книге говорится, — сказал юноша, — что оно в бескрайней Ливийской пустыне, его пение слышно за восемь лье, а стерегущий его дракон уже съел пятьсот тысяч таких же вот дерзких храбрецов, как вы.

— Значит, я буду пятьсот тысяч первым, — ответил принц, тоже улыбнувшись в ответ.

И, поклонившись юноше, он поскакал в Ливийскую пустыню. Его прекрасный конь зефирской породы, ибо происходил от Зефира [355] , летел быстрее ветра.

Навострил принц ушки, да все напрасно — не слышно было никакого пения яблока, и тут после долгой и бессмысленной дороги охватила Милона глубокая грусть. Вдруг он увидел бедную горлицу: та упала прямо к его ногам, чуть живая. Принц, не видя никого, кто мог ее ранить, уж подумал, что птичку, прежде служившую Венере, но вырвавшуюся из клетки, догнала стрела расшалившегося Амура. Как бы то ни было, Милон пожалел птицу: спрыгнув с коня, он взял ее в ладони, стер алую кровь с белых перышек и, достав из кармана пузырек с чудодейственным бальзамом, смочил им рану горлицы. Едва он сделал это, как птица открыла глаза, подняла голову, взмахнула крылышками и молвила:

355

…конь зефирской породы, ибо происходил от Зефира… — Авторский вымысел.

— Здравствуйте, любезный Милон. Видно, судьбой вам предназначено спасать меня; а моя участь — приносить вам пользу. Вы приехали за поющим яблоком. Дело хотя и достойное вас, но непростое, ибо яблоко это стережет ужасный трехголовый и шестикрылый дракон с дюжиной лап и телом из бронзы.

— Ах, милая горлица, — сказал принц, — как приятно снова встретить тебя — и как раз тогда, когда я больше всего нуждаюсь в твоей помощи. Прошу, не откажи мне в ней, прекрасная птичка, ибо я умру от стыда, если вернусь без поющего яблока. Ты сумела достать для меня танцующую воду, — не придумаешь ли и теперь что-нибудь такое, чтобы мое предприятие увенчалось успехом.

— Вы растрогали меня, — ласково молвила горлица, — следуйте за мной, а я полечу вперед. Надеюсь, все будет хорошо.

Принц отпустил ее. Целый день они провели в пути, а на закате остановились у высокой песчаной дюны.

— Нужно выкопать здесь яму, — сказала горлица.

Тотчас принц взялся за работу, действуя то руками, то шпагой. Несколько часов спустя он нашел в недрах земли шлем, кирасу и все остальные доспехи, а еще броню для коня — и все это было зеркальным.

— Облачайтесь, — велела горлица. — Не бойтесь дракона. Увидев собственное отражение во всех этих зеркалах, он подумает, что чудища нападают на него

самого, испугается и убежит.

Милон полностью одобрил этот план. Он облачился в зеркальные доспехи и вновь последовал за горлицей. Еще целую ночь они были в пути — и вот на рассвете наконец услышали восхитительную мелодию. Принц спросил горлицу, что это.

— Не сомневаюсь, что так дивно петь может лишь яблоко, — ответила она, — ибо оно способно одно исполнять все музыкальные партии так, что кажется, будто виртуозно играет целый оркестр.

Они подходили все ближе, и принцу захотелось услышать от яблока что-нибудь под его настроение; тут же до него донеслись такие слова:

Все трудности любовь преодолеет, Не прекращайте от любви сгорать. Пусть ваше сердце страстью пламенеет — Сей жар поможет счастье отыскать.

— Ах! — воскликнул он в ответ. — Какое воодушевляющее предсказание! Итак, я снова полон надежд обрести счастье в любви — их вселила в меня эта песня!

Горлица ничего не ответила — она, не болтливая от природы, говорила, лишь когда это и впрямь было необходимо. Мелодия же становилась все прекраснее, и как принц ни торопился, а порой останавливался, завороженный ею. Но, едва увидев внезапно появившегося ужасного дракона, такого, как описывала горлица — с дюжиной лап, сотней когтей, тремя головами и телом из бронзы, — Милон вышел из оцепенения. Дракон же, издалека учуявший принца, поджидал его, чтобы съесть, подобно тем, кто уже послужил ему неплохим угощением. Горы обглоданных костей высились вокруг и совсем загораживали яблоню, на которой и росло дивное яблоко.

Чудовище прыгнуло на него. Извергая из пасти ядовитый дым и адское пламя, оно выпустило огненные стрелы, которыми обыкновенно убивало странствующих рыцарей, являвшихся за диковинным плодом. Но тут зверь увидел на доспехах принца и броне его коня свое устрашающее отражение, умноженное сотнями зеркал: его охватил сильнейший испуг. Он встал как вкопанный, уставившись на принца с драконами, и хотел лишь одного — бежать. Милон, заметив чудодейственную силу своих доспехов, пустился преследовать его до глубокой пещеры, в которую тот спрятался; принц быстро завалил вход в нее большим камнем и поспешил назад, к поющему яблоку.

Взобравшись на вершину горы из костей, набросанных вокруг яблони, Милон наконец увидел дерево и восхитился его красотой: ствол янтарный, яблоки — из топазов, а самое великолепное из них, ради которого он подвергся стольким опасностям, — из цельного рубина, увенчанного алмазной короной. Несказанно обрадовавшись, что сможет наконец преподнести Ясной Звездочке столь изумительное и редкое сокровище, принц торопливо отломил янтарную ветвь и, гордый своею удачей, вскочил на верного белого скакуна — но нигде не увидел горлицу: она улетела, едва принц перестал в ней нуждаться. Не тратя времени на пустые сожаления, — ибо драконье шипение, доносившееся из пещеры, все-таки внушало ему страх, — Милон вернулся с подарком к принцессе.

Звездочка же утратила сон с тех пор, как он уехал, беспрестанно упрекая себя за то, что вознамерилась стать умнее всех на свете. А смерти Милона она боялась пуще своей собственной.

— Ох, несчастная, — печально вздыхала она, — зачем была я столь тщеславной? Что, мало мне того, что я умела рассудительно говорить и не делать глупостей? Потеряв любимого, буду я примерно наказана за свою гордыню. Ах! Не иначе боги прогневались на то, что я не в силах не любить Милона, и теперь, жестокие, хотят отнять его у меня.