Кадота: Остров отверженных
Шрифт:
Уже хочу вернуться в тень, но чувствую, как кто-то осторожно берет меня за руку, сжимая пальцы. Зор…
Он приобнимает меня, и я чувствую, как подгибаются колени. Рука Зора защитно охватывает мою спину, и я изо всех сил стараюсь не позволить этому странному чувству захлестнуть меня целиком. Он подмечает это и слегка улыбается.
– …Спасибо. – тихо говорю я, опустив голову ему на плечо.
– …За что?
И это самая жаркая пытка для моих щек, когда чувствую, как он легонько
С наступлением рассвета колокол на вышке отзвонил три неспешных звона – сигнал к тому, чтобы жители отправлялись домой. Костер остался тлеть, как и их печаль, еще на один год.
После того как Зор проводил меня домой, всю дорогу держа за руку, я чувствовала облегчение от того, что Великое Бдение наконец-то завершилось.
– Не знаю, как бы я была без тебя, Зор…
Не даю ему ответить, зарываясь носом в его рабочую куртку. Прикрываю глаза, наслаждаясь этим моментом. Сердце бешено колотится, когда он проводит рукой по моим волосам. Больше всего на свете я сейчас хочу повторить нашу ночную "ошибку". Я должна сказать ему об этом в ближайшее время. Надо признаться.
Набравшись духу, выпустила наши сплетенные руки. Улыбка друга все еще хранила тепло от костра, сияя в лунном свете. В уголках его глаз отражался взгляд солдата, одержавшего долгожданную победу, или поэта, нашедшего свой идеальный слог – смесь завершенности и счастья.
– Дара… – произносит он почти неслышно.
Зор делает шаг вперед, собираясь что-то сказать, но его прерывает внезапно раздавшееся из глубины моего дома грохотанье.
– О нет, это мама… – бормочу я, скорее для себя, чем для него. В памяти всплывают воспоминания о ее неровной походке, сдобренной запахом алкоголя в дыхании. Она пыталась скрыть свое горе обещаниями придерживаться режима, лечь спать пораньше, которые, очевидно, не сдержала.
– Постой! – голос Зорана пробился сквозь мои думы. От разительной разницы между его привычным спокойствием и нынешней тревожностью у меня зарождаются вопросы.
Но прежде чем я успеваю их задать, он опережает: – Мы можем поговорить завтра… кое о чем? Это очень важно.
Поспешно кивнув, убегаю в дом, оставляя лучшего друга позади.
Солнце вставало в зеркальном свете утра. Я вела свою группу в глубь иссохшей пустыни. Теперь я была одной из старших охотниц, имея свою собственную команду.
Отдыхая в тени траншее, молодые охотники обсуждали вчерашнюю вечеринку. Сплетничали. Мне не хотелось принимать в этом участие, поэтому я сосредоточила свой слух на других вещах. Вскоре услышала какое-то шевеление наверху и решила проверить.
Мне повезло! Вдалеке проходило стадо горных козлов. Оглянувшись на своих спутников, я приняла решение отправить их домой, пока сама смогу
Я долго бежала без остановок. Козлы пока не заметили моей погони, и лучше бы так и оставалось, иначе не смогу за ними угнаться.
Замечаю серьезную перемену в погоде. Небо потемнело, подул сильный ветер, поднимая потоки песка. Отвлекшись, я упустила из виду добычу. Отлично… Пожалуй, пора возвращаться обратно. А что, если это пустынная буря? Не исключено. У нас такое редко бывает, но никто не может знать наверняка.
Через несколько минут ходьбы назад я с ужасом осознала, что не имею ни малейшего представления о направлении, по которому следую. Все ориентиры на песчаной поверхности, которые помогли бы мне вернуться назад, разлетелись от поднявшегося ветра.
Зоран убьет меня, если не вернусь домой вовремя. Более того, он собирался показать мне что-то, над чем работал очень долго… Почему я всегда попадаю в такие ситуации? И даже в этот момент меня больше волновало, что скажет Зор о моем проступке, нежели гибель в пустынной буре. Невероятно.
Мое некогда ясное видение в очках было заполнено пляшущими частицами песка, ухудшая обзор до предела.
Обернув шарф вокруг лица, я оставила незащищенными одни очки. Мне не хватало воздуха, я задыхалась, но, по крайней мере, песок больше не набивался в легкие.
На далекой дюне одиноко возвышалась будка для охотников. Эти будки были нашей крайней защитой от бедствий, для тех, кому не повезло столкнуться с солнечным ударом или же… с бурей в пустыне.
Я приказала своим ногам двигаться, ползти к видневшемуся вдали убежищу. В последнем порыве рухнула на подушку бархана и заскользила по ее склону, как камешек, брошенный вниз. Песчаные волны сопровождали мой спуск, острые песчинки вонзались в кожу, обжигая. Но теперь я была внутри хижины. Здесь я была в безопасности.
Мышцы в теле протестующе взвыли, но я не обратила на них внимания. Стянула очки и шарф, судорожно кашляя.
Тут же в окно с силой вломился вихревой ветер, вдребезги разнося его. Разлетевшиеся осколки стекла осыпались на меня, но я вовремя успела пригнуться. Следом внутрь лачуги хлынула лавина из песка. Я чувствовала, как тяжесть придавливает мое тело, выжимая из меня каждую унцию жизни.
Я не смогла пошевелить пальцами – они были зажаты в гробнице из плотно спрессованных песчинок. Песок, казалось, поглотил меня целиком во время бури.
Отчаянное сопротивление в попытке выбраться в сочетании с палящим полуденным солнцем привело к тому, что пот ручьями стекал мне прямо в глаза. Как долго я здесь пролежала без сознания? Несколько часов или целый день?
В течение, казалось, целой вечности мне все-таки удалось одержать победу, когда я сумела приподняться на нетвердых ногах. Это простое движение длилось недолго. Боль пронзила мою лодыжку. О том, чтобы вернуться домой бегом, не могло быть и речи.