Кадровик 3.0
Шрифт:
Зря я обозвал его охранником. Видно, что мужик в ритуалистике собаку съел. Либо занимался только привязкой и отвязкой феев. Хотя, наверняка у него еще много других обязанностей. Зал, судя по десяткам впаянных в основание, но не задействованных сейчас линиям, предназначен для различных ритуалов.
Иннер первым читает написанные на бумаге слова. Медленно, неуверенно, будто соскальзывает вглубь текста. Предложения сопротивляются пониманию. По залу разносятся не всегда связные слова в архаичном стиле. Текст перегружен церемониальными
Одновременно с Иннером похожий текст произносит другой голос. Он разносится на другом, более тяжёлом и плотном уровне. Его не слышит никто, кроме меня.
Фейка перестает плакать и замирает. Ещё несколько произнесенных слов, и она кричит, как будто ей физически больно. Василису против её воли заносит в центр ритуального круга.
— Ай! — взвизгивает она.
Крик феечки эхом разносится по пещере.
Феофан дёргается ей на помощь, но маг-ведущий чётко за ним следит. Воздушный удар сбивает спасителя обратно на свое место. Фей успевает зажечь щит, но его всё равно упрямо сносит к стене.
— Виктор! Скажи своему фею… — просит ведущий. — Даже не скажи, сделаем проще и быстрее — просто пожелай, чтобы он остался на месте. Быстро! А то его затянет сюда. Тебе же потом не хочется всё это разгребать? — рявкает маг.
По его действиям вижу, что дело принимает серьезный и отчасти опасный оборот.
— Феофан, стой на месте, — произношу вслух.
Фей замирает. В этой пещере лучше следовать инструкциям ведущего.
— А ты продолжай читать, — говорит маг запыхавшемуся Иннеру.
Тот сбивается, но продолжает. Чувствую как тяжёлое внимание постепенно уходит. Как только Иннер читает текст дальше, оно возвращается с новой силой. Листок в руках у мага тлеет, будто его только что подожгли. Кромка сгоревшего пергамента догоняет строчки.
Иннер дёргается, перебирая пальцами, чтобы не обжечься, но дочитывает до конца. Почти уверен, что второй голос слышу только я. Или, может быть, его ещё слышит ведущий. Смотрю на мужика — он не подаёт виду. Иннер, похоже, вообще не обращает внимания на то, что происходит вокруг. Строчки на пергаменте вспыхивают с новой силой, поджаривая ему пальцы.
— Теперь ты читай, — без всякого пиетета говорит мне ведущий.
Мужик ведет себя так, будто ничего необычного не происходит.
Расправляю свой лист. Слова расплываются. При чтении чувствую и проживаю каждое слово. Предложения отзываются в черепе ударами молотов. Продолжаю. На листе формула принятия. На первый взгляд обыденный текст. В процессе чтения слова меняются, будто нарочно проскальзывают в другое измерение. Слышу, что читаю уже не на привычном языке. Язык меняется, смысл уходит, остаётся только древнее, тяжёлое слово как давящий в шторм воздух.
Глухие слова стучат внутри, подражая биению сердца. Не страшные, скорее, нейтральные и безразличные.
Останавливаться нельзя. Пергамент сгорает. Даже не сгорает — исчезает. Ни золы, ни огня, просто в какой-то момент он перестаёт быть. Словно его никогда не существовало. Голос внутри звучит всё громче.
И вдруг — хруст. Отчётливо слышу, как совсем близко лопается натянутая струна.
Глава 15
Механик
Меня омывает волной огня. Не настоящего — магического, связанного с ритуалом. Жар проникает в каждую клеточку и отступает. Понимаю одно: часть проклятия, связанного со мной ритуалом, только что активировалась. Или, может быть, наоборот — была сброшена. Часть энергии сбивается, меняет вектор.
— Интересно… — бормочет ведущий. — Никогда такого не видел.
Поворачиваю голову на слабый писк.
Вижу, как Василиса горит. Нет — не сгорает. Она охвачена огнём, но языки пламени её не касаются. Стихия играет с феечкой. В глазах существа испуг. Фейка дергается, но вырваться никак не получается. Когда она понимает, что пламя не обжигает — в глазах Васи загорается интерес.
От истерики не остаётся и следа.
Василиса играет с языками пламени, вертится, подпрыгивает. Смотрю вокруг себя. Вижу, как стою в таком же пламени. Феофан тоже оцеплен огнем. Цвет огненных языков меняется. Сознательно протягиваю руку — пламя просто перепрыгивает на пальцы и бежит дальше. Не обжигает, не причиняет боли.
— Никогда такого не видел, — слышу удивленный голос ведущего. — Даже жаль, что не провёл никаких измерений — могу полагаться только на собственные наблюдения. Парень, а ты к огню какое отношение-то имеешь?
— Да вроде как… огненный маг, — сообщаю.
— Это хорошо. Но очень странно. Никогда не видел подобного, — продолжает мужик. — Говорю же, мы, маги, все прибабахнутые.
Он делает шаг назад.
— Поздравляю, — торжественно произносит ведущий.
В тот же миг, как мой листочек догорает — свеча в воздухе тоже исчезает. На руках не остаётся ни воска, ни пепла.
— Поздравляю. У тебя теперь две фейки. Точнее — двое феев, — поправляет сам себя ведущий. — Что будешь с ними делать — не знаю. Учись, смотри, чем могут помочь. Есть шанс, что ты попадёшь в элиту королевских магов.
Мужик явно не верит в то, что говорит. Но произнести обязан.
— Короче, ребят. Поздравляю. Ритуал окончен, — подытоживает ведущий маг.
Видно, что ритуалистика у всех отбирает достаточно сил. На лбу ведущего выступает испарина. Вид у него уставший.
Перевожу взгляд на настенную свечу — она уже догорела. Хотя, по идее, должна гореть несколько часов. Здесь всё сгорает по мере ритуала — без воска, без следа. Просто исчезает.
— Летите, соколы, — говорит маг, кивая в сторону выхода.