Кафе лунатиков
Шрифт:
Попробовав сделать еще один шаг, я обнаружила, что мне это удалось. Может быть, я просто попыталась встать слишком быстро. Так я надеялась. Мне не было известно, может ли крысолюд одолеть вампира, но я не собиралась стоять на открытом месте и ждать, пока это не выяснится.
Когда я подошла к кустам, они как раз оттуда выкатились – через меня. Я второй раз подряд оказалась на тротуаре, но времени переводить дыхание не было. Перекатившись на правый бок, я вытянула руку в сторону шума. От слишком резкого движения перед глазами снова поплыло. Когда картинка восстановилась, клыки Гретхен уже вонзились
Я встала на колени. Мир покосился, к горлу подступила тошнота. Когда он встал на место, стрелять было все равно невозможно. Блик дальнего фонаря блеснул на льющейся из горла Луи крови. Будь у нее такие зубы, как у Луи, он уже был бы мертв.
Я выстрелила в землю рядом с ними, надеясь ее отпугнуть. Не помогло. Я прицелилась в дерево над ее головой. Это было настолько близко к Луи, насколько я могла решиться. Пуля выплеснула фонтан щепы. На меня глянул один синий глаз, но жрать она не перестала. Она хотела его убить у меня на глазах.
– Убей ее! – Шепот Луи был искажен крысиными челюстями, но голос был его. Глаза его остановились и закрылись. Последние слова.
Сделав глубокий медленный вдох, я прицелилась двумя руками, поддерживая одной другую. Прицелилась в этот светлый глаз. Глаза мне застилала тьма. Я ждала, стоя на коленях, чтобы зрение прояснилось. Если стрелять втемную, я попаду в Луи. Других возможностей нет.
А может, и есть!
– Ричард сделал мне предложение, и я сказала “да”. Если бы я лгала, ты бы учуяла ложь. Я согласилась выйти замуж за другого. Ты зря это затеяла.
Она застыла в нерешительности. У меня прояснилось в глазах, и стала медленно давать на спусковой крючок. Она отпустила горло Луи и спряталась в его мех. Голос ее прозвучал оттуда приглушенно, но достаточно ясно:
– Положи пистолет, и я его отпущу.
Я поняла ствол вверх.
– Отпускай.
– Сначала пистолет.
Расставаться с последним пистолетом мне не хотелось. Очень мне такая идея не нравилась. Но что было делать? На месте Гретхен я бы тоже не хотела, чтобы у меня было оружие. Второй ножу меня еще остался, но на таком расстоянии он бесполезен. Даже если бы я могла его метнуть точно ей в сердце, сила удара должна была бы быть огромной. Слишком она стара, чтобы скользящий удар ей сильно повредил. Я ей сунула нож в горло по рукоять, и это не задержало ее ни на миг. На меня это произвело впечатление.
Я положила файрстар на тротуар и подняла руки, показывая, что у меня нет оружия. Гретхен медленно поднялась из-за обмякшего тела Луи. Когда она его отпустила, она перекатилось на спину, и в этом движении была расслабленность, которая меня беспокоила. Слишком поздно? Неужели укус вампира убивает, как серебро?
Мы с вампиршей смотрели друг на друга, и мой нож торчал из ее горла, как восклицательный знак. Ну и ну! Наверное, я ткнула мимо голосовых связок, а то бы она не могла говорить. Даже вампиризм имеет свои границы. Я смотрела ей в
– Он жив?
– Подойти и посмотри.
– Нет, спасибо.
Если Луи погиб, моя смерть ему не поможет.
Она улыбнулась:
– Повтори еще раз – вот эти свои новости.
– Ричард попросил меня выйти за него, и я согласилась.
– Ты любишь Ричарда?
– Да. – На этот раз на колебания не было времени.
Она кивнула, принимая к сведению. Значит, это правда? Вот тебе и раз.
– Скажи это Жан-Клоду, и меня это удовлетворит.
– Я собираюсь ему сказать.
– Сегодня.
– Ладно, сегодня.
– Ложь. Когда я уйду, ты займешься своими ранами – и ранами вот этого, – а не пойдешь говорить Жан-Клоду.
Черт, даже маленькое вранье не проходит.
– Чего ты хочешь?
– Он сегодня в “Запретном плоде”. Пойди туда и скажи ему. Я буду там ждать.
– Сначала мне надо заняться его ранами, все остальное потом.
– Займись его ранами, но будь в “Запретном плоде” до рассвета, иначе наше перемирие кончено.
– Почему тебе самой не сказать Жан-Клоду?
– Он мне не поверит.
– Он может отличить, когда ты говоришь правду, а когда нет.
– То, что я верю в то, что говорю, еще не делает это правдой. Но от тебя он правду учует. Если меня там не будет, жди меня. Я хочу присутствовать, когда ты ему скажешь, что любишь другого. Хочу видеть, как у него вытянется физиономия.
– Хорошо, я буду там до рассвета.
Она перешагнула через тело Луи, держа в правой руке браунинг на ствол и рукоять – не для выстрела, а чтобы не отдать потом. Осторожно подойдя, она подняла файрстар, ни на миг не спуская с меня глаз.
С рукоятки ножа в ее горле стекала кровь, шлепаясь на асфальт с мокрым звуком. Увидев мои вытаращенные глаза, Гретхен улыбнулась. Я знала, что это их не убивает, но думала, что это хотя бы больно. Может быть, они вынимают лезвия просто по привычке. Гретхен оно явно не беспокоило.
– Получишь их обратно, когда ему скажешь.
– Ты надеешься, что он меня убьет?
– Слез проливать не буду.
Что ж, все ясно. Гретхен сделала первый шаг назад, другой, остановилась перед деревьями – бледный силуэт.
– Я буду ждать тебя, Анита Блейк. Не надо меня разочаровывать.
– Я приду, – ответила я.
Она улыбнулась, блеснув кровавыми зубами, шагнула еще раз назад – и исчезла. Я думала было, что это ментальный фокус, но послышался шум воздуха. Деревья качнулись, как под сильным ветром. Я поглядела вверх и заметила что-то. Не крылья, не летучую мышь, но… что-то. Что-то такое, чего не могла понять мои глаза.
22
Я осторожно встала. Мир не завертелся – уже хорошо. Я подошла к Луи. Крысолюд лежал на траве темным силуэтом, совершенно недвижно. Я встала рядом с ним на колени, и снова меня одолела тошнота. Пришлось ждать на четвереньках, пока она пройдет. Мир снова успокоился, и я положила руку на мохнатую грудь. Вздох облегчения вырвался у меня, когда грудь под моей рукой поднялась и опала. Живой и дышит. Фантастика.